Свято-Русские Веды. Книга Коляды
Шрифт:
И сказал Ярилушка:
— Знать моя судьбинушка — биться с Навскок) ордой, как воюет Солнце с мглой! Ты меня теперь пусти и на бой благослови.
Велияр его пустил и на бой благословил, и в дорогу дальнюю дар ему вручил:
— Ты возьми мою свирель, ведь её чудесна трель: злые чары одолеет, лихо и печаль развеет! Знай, что со свирелью сей станешь Ла– мии сильней!
* * *
и вот наступили те Лютые годы — пришли Великие воды!
И был обращён горой Святогор. Затем вновь
И так она говорила, так Цареграду грозила:
— Для Сивы жертв не жалейте! На требах кровушку лейте! Чтоб море от стен отступило и город не затопило!
И люди давали скотину драконице Чёрной Ламье, чтоб море не наступало… И вот уж скота у них не осталось, а беды всё умножались…
Тогда они собирались в дворце царя Святогора и жребий метали в горе: кому идти на съеденье, дракону на угощенье?
Тот жребий пал на Ярину, вещая судьбину.
— Теперь собирайся скорёшенко и умывайся белёшенько. Венком главу украшай и к синю морю ступай. Тебя там златою цепью тотчас прикуют к скале, а после оставят жертвой одну в предрассветной мгле.
И встала она скорёшенько, умылась она белёшенько, и к морюшку отправлялась, и вскоре там оказалась — к скале её приковали, и вот — одну оставляли.
Яринушка причитала и горьки слёзы роняла, а после Вышня молила, и Велияра с Яри– лой, чтоб те на помощь пришли, от смерти её спасли.
Услышал Вышний моление и снизошёл в умилении, — послал на помощь Ярилу спасти младую Ярину.
Явился тотчас Ярила на белокрылом коне — златая грива в огне. И у Золотого града — великого Цареграда узрел он деву младую в цепях и едва живую. Стал деву он утешать и на свирели , играть. Как только Ярила запел, заиграл, — тотчас скалу всколыхал. Все цепи с девы спадали, и слёзы её высыхали.
Спросил тогда бог Ярила:
— Скажи мне, дева Ярина, а где же сыскать мне ту Ламию люту, что сеет повсюду смуту?
Рекла та дева Яриле:
— Скорее спасайся, милый! Ведь скоро та Ламия прилетит, и нас немедля спалит!
Но бог успокоил Яринушку:
— А ты не бойся судьбинушки, младая ты чаровница! Ты люба мне, голубица! Уздой коня придержи, и в сине море смотри. А я перед боем посплю-подремлю и силушки накоплю Но только во морюшке волны взбушуют и сильный ветер задует, — слетит с гор лютая Ламия, из пасти извергнув пламя. Меня ты тотчас на бой призови — от сладка сна пробуди!
Сказал так Ярила, а сам уснул и веки свои сомкнул…
Но вдруг всколыхалося морюшко синее, задули ветрушки сильные. Слетела с Хвангура — та Чёрная Ламия, из пасти извергнув пламя.
И как летела над Цареградом та драконица могучая — кричала во тёмных тучах:
— Сегодня
Спускалась Ламия к морю… Ярина в великом горе, заплакала, зарыдала — будить Яри– лушку стала. Но он всё спит — не проснётся и даже не ворохнётся…
И тут скатилась слезиночка жгучая на щёку Ярилы могучего. От жгучей слезы пробудился Ярила, взнуздал коня белогривого.
— Послушай-ка, Чёрная Ламия! Не хватит ли пыхать пламенем? Ведь ты пшеницу спалила, что Жива прежде взрастила!
Но так Ярилушке отвечала та лютая драконица:
— Да, Живою выращена пшеница! Да только ту Живушку не почитали, венком её не венчали!
И тут Яринушка красная дева в печали стала рыдать — Ярила же начал её утешать, и вдруг ему мысль запала на дудочке заиграть.
Но только та дудочка заиграла и песнь её зазвучала, — змея стала виться, кругами ле-
тая, от пляски той ослабевая… И вскоре силы лишилась, и, пав на землю, разбилась.
Ярила свой меч золотой вынимал и ту змею рассекал — мечом заклятье снимал.
И тут из шей её истекли три речки кровушки ясной. Из тела же вышла она сама — вновь девицею прекрасной.
Из шеи одной — потекло вино, из шеи второй — пшеница, из третьей шеюшки — молоко, — все требушки драконицы. А Ламья сама, словно встала от сна, от чар Марены спасённая, мечом на свет возрождённая.
И так она возгласила:
— Ты славен будешь, Ярила! И путь твой с младой Яриной лежит теперь в светлый Ирий! Лишь море начнёт отступать — вы станете свадьбу играть.
И рёк Ярине Ярилушка:
— Ступай со мной, голубинушка! Всевышний теперь даст нам новый завет — за тьмой воссияет свет!
Он ласково за ручку брал Яринушку прекрасную, ступал по крови ясной… Но тут ненадолго пришлось задержаться — ведь морюшко стало везде разливаться. То кровь из шеюшек Ламии потоками вытекала и им пройти не давала.
Тут поднял Ярила златую свирель — и всюду разлилась трель. И только он стал на свирели играть, как реченьки начали высыхать. И только те реченьки высыхали, Ярила с Яриною их миновали.
И вышли они к Цареграду, зашли за его ограду. И Сґали они свой корабль снаряжать, чтобы потоп переждать. А после поплыли со Святогорками — в Святые Ирийские горы. По I морю поплыли, затем среди звёзд — так пел о том Алконост!