Святое дело

Серегин Михаил Георгиевич

– Ага!

– С собой заберешь?!

– Конечно.

Священника тронули за рукав.

– Поехали, батюшка.

* * *

Уже позже, сопоставив все, что ему довелось услышать – мельком, в беседах с чекистами и ментами, в городских сплетнях, – отец Василий получит достаточно стройную картину происшедшего и искренне подивится банальности ее подоплеки.

Воевавший когда-то в Чечне, и неплохо, надо признать, воевавший, Чичер действительно был полным психом. Причем настолько опасным, что и Бача, и все прочие, кто имел с ним дело, опасались даже слово против сказать. Бачурин был у него на побегушках и за те деньги, что получал от Чичера, делал

все: подбирал контингент из местных парней для грядущих, никому, кроме самого Чичера, неведомых планов, строил из себя лидера, входил в плотное общение с административными структурами...

А главная беда Бачи была та, что он заигрался. Нет, история с рынками, которые Бача оттяпал для Щеглова, а точнее, для его грядущей политической кампании, была санкционирована самим Чичером, но лишь для того, чтобы найти в колоссальной людской массе настоящих бойцов, тех, кто способен пойти за Чичером туда, куда поведут, и делать то, что скажут, – в общем, настоящих мужиков.

Конечно же, Чичеру была на руку растущая поддержка Бачурина со стороны местных властей. Но Бача не смог остановиться вовремя и попытался сделать то, что было позволено только Чичеру, – пролить кровь. Здесь он и прокололся.

Информация пошла в Москву, чекисты сверили ее со своими данными по всем параметрам и поняли, что Бача, или тот, кто за ним стоит, и есть те, кто им нужен. И вот за этим стояла совсем другая история, неизвестная широким народным массам. А история была такая...

Пару лет назад в Чечне один из полевых командиров начал печатать уникальные по своему качеству баксы. Ситуацию в целом наша разведка держала под контролем и не предпринимала экстренных мер лишь потому, что в Европе, благодаря появлению этих фальшивых купюр, наконец-то осознали, что Чечня не только российская проблема, и встревожились. Это была весьма выгодная политическая ситуация, и не использовать ее в государственных интересах было бы глупо. Только потому полевика и не накрыли сверху бомбовым ударом вместе с его задрипанным аулом, сопливыми чадами и прочими домочадцами.

А потом и баксы, и «машинка», которая их производила, и даже сам полевой командир, словно растворились в воздухе. Исчезли, и все! Понятно, что чекисты обыскали всю округу и навели справки среди своих людей по всей Чечне и с обеих сторон. Но никто ничего не знал.

А спустя полгода купюры снова появились: в Питере, Москве, Владивостоке – повсюду. Но вот эту ситуацию чекисты не контролировали совершенно. Молчали осведомители, не удавалось отследить каналы... И лишь благодаря поимке Чичера картина стала более-менее ясной.

А правда была в том, что аул, в котором без помех работал боевик, внезапно и совершенно внепланово зачистили бойцы выходящего из сектора подразделения внутренних войск. Полевика шлепнули, вместе с остальными сбросили в яму и заровняли бульдозером.

Но старшина Чичеров и ефрейтор Бачурин оказались умнее остальных и реквизированным гашишем не ограничились. Бог весть как, но они нашли в подвале и вывезли и «машинку», и запасы краски и бумаги. Священник так и не узнал, как именно удалось им провезти такую махину через все блокпосты, да и просто не привлечь внимания полкового особиста. Хотя можно было предположить, что бачуринская должность завстоловой давала ему возможность что-то закамуфлировать. Но факт остается фактом – никто ничего не заметил.

Запасов высококачественной бумаги для раскрутки дела им хватило. Конечно, им повезло, что среди курьеров и сбытчиков не нашлось ни одного стукача. Им невероятно везло и дальше, и фальшивые доллары по курсу менялись на настоящие, а на вырученные деньги покупались новая бумага и краска и вообще крутилась

вся машина. И главное, новые, совершенно невероятные, безумные возможности Чичера совпали с его столь же безумными притязаниями на власть.

Понятно, что и Баче доставались изрядные куски от этого пирога, и стал он жить привольно, вольготно, в общем, хорошо. Делал, что хотел, имел, кого хотел – что еще нужно молодому человеку? А потом Бача превысил отпущенные ему Чичером полномочия, увлекся и привлек к себе внимание москвичей. И везение кончилось, быстро и бесповоротно. Чичер Бачу поспешно «убрал», скинул труп в одну из бесчисленных выгребных ям пятого отделения бывшего Софиевского совхоза, но судьбу свою уже изменить не мог: чекисты висели на хвосте плотно и неотрывно.

Но все это священник узнал потом. А в тот день, 11 сентября 2001 года, вышедшие поутру кто на работу, кто в магазин, а кто и на рыбалку устькудеярцы с изумлением увидели, как зеленым сюрреалистическим чудом осыпается прямо на них натуральный денежный дождь. Или снег?

Деньги были повсюду – призывно шелестели на обочинах дорог, сбивались в шаловливые стайки, а затем и в покорные судьбе терпеливые кучки под напором свежего и разбойного утреннего ветерка, влетали в окна кухонь, застревали в желтеющих кронах тополей...

Деньги почти целиком, хотя и несколько неравномерно, засыпали весь город, окропили сидящих на старой пристани рыбаков, оккупировали крыши центральных зданий: и бывшего райкома партии, ныне здания районной администрации, и кинотеатра «Родина», и даже нарушили неподкупное спокойствие серых, с колоннами и пилястрами, еще сталинской постройки, зданий РОВД и ФСБ.

Конечно же, их кинулись собирать и сдавать, а когда сообразили, что в Усть-Кудеяре никто эти банкноты не принимает, самые горячие головы повезли свое обретенное сокровище в областной центр. Но система работала без сбоев, и целых трое суток все обменники областного центра принимали все, что угодно: марки, франки, фунты и даже украинские гривны, кроме американских долларов, и некоторые умники несправедливо связали это с последними событиями в Нью-Йорке.

И в конце концов в Усть-Кудеяр из ближайшей части понагнали солдат, которые и собирали купюры на пустырях и свалках, в парке и вдоль автодорожных трасс – в общем, везде, куда еще не дотянулась загребущая лапа местного обывателя. Говорят, солдаты ржали и подначивали один другого, понимая, что место этим почти настоящим баксам разве что в дембельском альбоме. А потом все кончилось.

Нет, истории об этом происшествии навсегда вошли в анналы устных преданий и, даст бог, переживут не одно поколение, но большого размаха этот скандальный случай не получил – прежде всего по причине мощно переориентированного на взрывы американских небоскребов внимания телеканалов. И когда каналы понемногу оправились и восстановили нормальную работу, все баксы были собраны, отчасти изъяты, кое с кого взяли подписку, кое-кого напугали, кое-кого поприжали, да и народ поуспокоился и принял тот факт, что манна небесная была чистым фарсом, да ничем другим и быть не могла...

Но ни один человек во всем городке не радовался так, как отец Василий. Он моментально забрал из Костиного дома жену и сына, устроил Ольге нормальную, полноценную, как положено, «ночь любви», а на следующее утро вышел к службе таким воодушевленным, таким одухотворенным, таким неземным, словно только что узрел Христа во всем Его величии.

И прихожане это оценили и помаленьку простили своему непутевому, но в целом хорошему священнику и сорванные службы, и несостоявшиеся крещения да венчания. И священник крестил, венчал, служил и искренне надеялся, что и бог его за все простит.