Святославичи

Поротников Виктор Петрович

–  Ты же знаешь, горлица моя, сколь забот на мне, - вздохнул Святослав, - об ином и помыслить некогда.

–  И все-то ты в трудах, сокол мой, - с хитрой улыбкой проговорила Ода.
– Однако ж половчанку свою не забываешь.

Глаза Святослава впились в Оду.

–  Не ведаю, о чем ты.

–  Про пленницу я толкую, которую ты за городом в усадьбе держишь.

–  Откель проведала, лиса? Ох, хитра!
– засмеялся Святослав.
– Моим же мечом меня поразить норовишь?

–  Тебе, муж мой, надлежит блюстися поступков ветреных, о коих молва разойтись может, - съязвила Ода в подражание

Святославу.

–  Не всему слышанному верь!
– Святослав отошел от Оды и сел на лавку.
– Половчанка та - ханская дочь. За нее выкуп должны дать, потому и держу ее от глаз подале.

–  От глаз подале, а к сердцу поближе. Не так ли, свет мой?

Святослав сдвинул брови. Не любил он оправдываться, тем более перед женой, которую лишь в постели ценил да и то до недавнего времени. Половчанка же страсть до чего хороша и в одеждах, и без одежд! Танцует так, что засмотришься, песни поет - заслушаешься. А на ложе с ней и старик помолодеет - огонь-девица!

–  Как зовут-то пленницу?
– допытывалась Ода.
– Сколь лет ей?

–  Имя у нее языческое, сразу и не упомнишь, - ответил Святослав, пряча глаза, - и про лета ее не ведаю, но по всему видать отроковица еще несмышленая.

–  С тобой, сокол мой, и отроковица быстро войдет во вкус любовных утех, - с улыбкой сказала Ода.

Святослав резко поднялся.

–  Дочь ханскую я на поле брани взял, - раздраженно сказал он, - что захочу, то с ней и сделаю! Донеже наложница она моя, а дальше видно будет. Ты же с фрягом своим за городом милуйся, коль люб он тебе. Ну, а ежели о вас слух срамной по Чернигову пройдет, не взыщи. Брагу евнухом сделаю, а тебя в монастырь упеку. Таков мой сказ.

Святослав повернулся и вышел из светлицы.

Этот случай еще раз подтвердил, что характеру черниговского князя были присущи рыцарские черты. Однако Ода знала, что и угроз своих муж ее на ветер не бросает, поэтому запретила Браге появляться в княжеском тереме. Запретила она генуэзцу появляться и в Спасском соборе на воскресных и иных службах. Теперь княгиня посылала Регелинду на подол, где жили все иноземные купцы, и через нее договаривалась с Брагой о встрече.

Впрочем, таким образом они встретились всего дважды. Первый раз в угловой башне детинца, второй раз в березовой роще на берегу Стрижени. Там, во время конной прогулки, княгиня и купец договорились о совместном побеге, когда Десна вскроется ото льда.

На следующую встречу генуэзец пригласил Оду на свой корабль, который был вытащен на берег рядом с судами других купцов. Брага якобы хотел показать Оде каюту, где она разместится со своим сыном, трюм, в котором сможет спрятаться в случае опасности.

Ода догадывалась, что истинная цель этого приглашения совсем иная, однако после короткого раздумья согласилась прийти. В ней продолжало жить сомнение относительно обещаний Браги оказать всемерную поддержку ей и Ростиславу. Быть может, мошенник жаждет утолить с нею свою похоть. Ода решила посмотреть, как поведет себя генуэзец, добившись своего.

На заговенье [77] перед Великим постом в гости к Святославу пожаловал Всеволод со своим семейством. Для Оды это было полной неожиданностью. Муж не сказал ей, что пригласил

брата заговляться к себе в Чернигов еще давно. Это было похоже на Святослава, предпочитавшего советоваться лишь с самим собой.

Вместе с Анастасией, очаровательной супругой Всеволода, в покои Оды проник запах восточных благовоний, душистой розовой воды и мускатного ореха. Дочери Анастасии, Янка и Мария, поселились в светлице Вышеславы, а сын ее/ Владимир временно потеснил Ярослава в его комнате. Мальчики быстро подружились, благо разница в возрасте была небольшая: Владимир всего на девять месяцев был старше Ярослава.

[77] …на заговенье - последний день перед Великим Постом, когда можно было вдоволь наесться скоромной пищи.

Ода сразу догадалась, что приезд Всеволода с женой и детьми не случаен и больше смахивает на смотрины. Не зря же старшим сыновьям Святослава были созданы все условия для более тесного общения с Янкой и Марией. Ода заметила также, что Всеволод настроен против браков между двоюродными братьями и сестрами, но не смеет противиться воле своей горячо любимой жены, которая вознамерилась соединить брачными узами красавца Романа и свою дочь Марию. Янке прочили в женихи Глеба или Олега на выбор.

Светло и радостно стало в княжьем тереме от девичьих улыбок, громкого смеха, ярких нарядов. За хлопотами Ода совсем позабыла про Брагу и не пришла к нему на судно в назначенный день.

На Оду вдруг обрушилась непонятная безмятежность, она просыпалась в прекрасном настроении и засыпала с ним.

После торжественного молебна, ознаменовавшего начало Великого поста, на чувствительную Оду словно снизошла божественная благодать, она будто заново родилась. Все дни напролет Ода проводила с Анастасией, черпая в общении с нею отдохновение от серого однообразия зимних дней. Жена Всеволода была не глупа, в меру кокетлива, не злоречива и не злопамятна. Ее красота и чуткость располагали к ней всех. Из любого затруднения Анастасия могла найти выход, устраивающий всех.

В скором времени выяснилось, что златокудрый Роман приглянулся Марии и она сказала об этом матери. Однако на шестнадцатилетнего Романа не произвела должного впечатления одиннадцатилетняя застенчивая девочка с голубыми глазами, прямым греческим носом и русой косой. Красота младшей дочери Анастасии еще не распустилась в полной мере, и те задатки прекрасной внешности и сложения, коими наградила Марию природа, были замечены лишь Одой и Святославом, но никак не Романом.

–  Дурень еще Ромка, - выразился о сыне Святослав, - но ничего, время пока терпит.

Огорчило Оду и то, что Янке больше понравился Глеб, а не Олег.

Для своих четырнадцати лет Янка была необычайно серьезна и, судя по отдельным высказываниям, умом пошла в мать. Помимо этого девушка унаследовала от матери-гречанки стройность телосложения, оливковый цвет кожи и красиво очерченные губы. В остальном она пошла в отца-русича. У нее были темно-синие глаза с поволокой, пышные золотисто-русые волосы, расчесывать которые доставляло Вышеславе огромное удовольствие. Когда Янка расплетала свою толстую косу, то могла закрыться волосами до самых икр как плащом.