Святославичи

Поротников Виктор Петрович

После каждого произнесенного имени Святослав брал свечку, разжигал ее от свечи, горевшей перед Распятием, и ставил на канун - подсвечник в форме круглого стола.

Назвав последним брата Игоря, умершего шесть лет назад, Святослав перекрестился на Распятие и хотел было вернуться к алтарю, как вдруг Ода стремительно прошла мимо него к архидиакону, выхватила из его рук свечку и громко воскликнула:

–  За упокой души христолюбивого племянника нашего Ростислава Владимировича, в православии Михаила!

Даже не удостоив мужа взглядом, Ода вернулась на свое место.

Святослав кивнул священнику и встал рядом с Одой,

хмурый и недовольный.

Архидиакон нараспев затянул поминальную молитву:

–  Упокой, Господи, души усопших рабов Твоих родителей и сродников князей Святослава и Всеволода Ярославичей: великого князя Юрия, жены его инокини Анны, сыновей их Василия, Петра и Федора Юрьевичей, а также внука их Михаила Васильевича и княгини черниговской Елизаветы и всех православных христиан и прости им все прегрешения вольные и невольные и даруй им Царствие Небесное!..

* * *

К концу марта растопило весеннее солнце сугробы и потекли по кривым улочкам Чернигова, по крутым переулкам на Третьяке и Подоле веселые ручейки. В лужах отражались голубые небеса. Края крыш украсились бахромой сосулек, истекающих прозрачной холодной влагой. Сосульки срывались вниз, не выдерживая единоборства с жаром солнечных лучей, и со звоном разбивались о твердые наледи. Их блестящие продолговатые обломки искрились на солнце, как горный хрусталь.

В один из солнечных дней уходящего марта Ода объявила Святославу, что намерена поехать в Саксонию к отцу. Она попросила мужа отпустить с нею Ярослава и Вышеславу.

Святослав не стал перечить. Его отношения с женой после отъезда Всеволода и Анастасии в Переяславль становились все хуже. На раздражительность Оды, на ее упорное молчание Святослав отвечал вспышками гнева и бранью.

Ода быстро собралась в дорогу. Кроме Вышеславы и Ярослава с нею отправлялись две молоденькие служанки и Регелинда. Ехать было решено верхом из-за надвигающейся распутицы.

Святослав для сопровождения супруги и детей отобрал сотню дружинников, поставив во главе всего Инегельда, владевшего немецким языком.

Прощание вышло сухим и коротким. Святослав хлопнул по плечу Инегельда и что-то коротко бросил ему по-шведски. Инегельд молча кивнул и отошел к своему коню. Затем князь поочередно прижал к себе Вышеславу и Ярослава. Подойдя к жене Святослав едва коснулся губами ее бледной щеки.

Протянув пергаментный свиток, он промолвил, не глядя на Оду:

–  Вот грамотка твоему батюшке от меня.

Ода с безразличным видом взяла свиток и, не проронив ни слова, передала его Регелинде.

Святослав повернулся и ушел в терем.

Вышеслава расцеловала на прощание братьев. Олег помог сестре сесть верхом на коня, потом подошел к мачехе, чтобы проститься и с нею. Глеб, Давыд и Роман тоже садились на коней, они вызвались сопровождать Оду до развилки дорог.

Ода притянула к себе голову Олега и коснулась его лба горячими губами.

–  Прощай, мой юный князь, - тихо сказала она.

–  Мыслю, не на век прощаемся, - постарался улыбнуться Олег.

–  Бог ведает, - прошептала Ода.

Опираясь на руку Олега, Ода села в седло. Лошадь под ней была смирная, она даже не тронулась с места, лишь пошевелила ушами.

Ода взяла в руки поводья, прежде чем направить лошадь со двора в распахнутые ворота, она подняла

голову в круглой шапочке и перекрестилась на купола Спасского собора.

Олегу, не спускавшему с мачехи глаз, вдруг показалось, что она прощается с Черниговом навсегда. Олег снял с головы мурмолку, чтобы помахать ею, если Ода обернется.

Но Ода не обернулась.

Молитва мытаря и фарисея

Как просохли дороги после весенней ростепели, прибыли в Киев послы венгерского короля Шаламона [80] . Возглавлял посольство родной дядя короля Левенте. Речи герцога, свободно владевшего русским, пришлись по душе князю Изяславу.

–  Русские князья стремятся к родству с христианскими королевствами. Однако в делах государственных с родством не считаются, странно сие и непонятно, - возмущался герцог.
– Уже только то, что королева Анастасия-Агмунда Ярославна [81] является родной сестрой киевского князя, вызвало почтение у соседних государей… до недавнего времени.

[80] Шаламон - король Венгрии в 1063-1074 гг.

[81] Анастасия-Агмунда - дочь Ярослава Мудрого, ставшая женой венгерского короля Андраша (1046-1061), мать Шаламона.

Когда умер король Андраш, королева Анастасия-Агмун-да вместе с сыном Шаламоном бежали в Германию, опасаясь козней двоюродного брата умершего короля, - Белы [82] . Анастасия просила помощи у князя киевского, о том же просил германский король, но князь киевский остался глух к просьбам короля Генриха [83] и к мольбам сестры, занятый своими делами. Не русские дружинники, а немецкие рыцари возвели на венгерский трон сына Анастасии, Шаламона.

[82] Бела - король Венгрии в 1061-1063 гг.

[83] Г е н р и х Третий - германский король в 1039-1056 гг. Шаламон женат на его дочери.

Теперь сыновья умершего Белы спасаются у польского князя Болеслава Смелого и точат мечи, собираясь биться с Шаламоном за венгерский трон. Польский князь готов помогать им в этом, - Болеслав до рати охоч! А князь киевский, женатый на родной тетке Болеслава, и пальцем не пошевелил, дабы унять воинственных поляков и позаботиться о своем племяннике Шаламоне, который не преследует православных христиан в отличие от Болеслава.

Сидя на троне, Изяслав угрюмо взирал на низкорослого коротконогого герцога в длиннополом доломане из красного аксамита [84] . В его свите было двенадцать длинноусых черноволосых господарей в желтых и голубых одеждах, расшитых золотыми нитками.

[84] Аксамит - шелковая ткань с ворсом из серебряных или золотых нитей.