Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека
Шрифт:
— Я (личность) решу, когда увижу Дворец и немного поразмыслю, — ответил Каллихэн.
Вообще-то он уже приблизительно представлял себе расположение зданий на территории Дворца Имперской семьи. Хотя Джемисон ни разу там не бывал, однако в нескольких книгах, которые он изучал, пока жил среди иноразумных, имелись иллюстрации с видами дворца. Беда заключалась в том, что это были изображения и схемы, а не планы и карты. К тому же Дворец постоянно перестраивался и даже переносился в разные места — согласно перемещению Аспекта Достоинства. Коронным Миром становилась родная планета нового правящего клана,
Безумец, кажется, была удовлетворена ответом Калли. Такси катило дальше. Дорога нисколько не изменилась — разве что группки молдогов на парковых полосках встречались все реже, а потом и вовсе пропали, хотя факелов отнюдь не стало меньше. Наконец Калли увидел в окно что-то вроде цепочки огней впереди. Вскоре они стали ближе, превратившись из цепочки в бесконечный ряд трехфакельных светильников, казалось, просто висящих в воздухе. Ряд их тянулся слева направо, насколько хватало глаз. Вскоре стала ясна и причина этой оптической иллюзии — факелы были установлены поверху черной стены около двадцати футов высотой, преграждавшей путь. Она была сплошной, если не считать полуоткрытых ворот — хотя их створки и не были полностью распахнуты, все равно просвет между ними достигал в ширину футов сорока. Безумец остановила такси у самых ворот, где дорога заканчивалась пятачком вроде небольшого асфальтированного круга.
И этот пятачок, и сами ворота, и пространство за ними были безлюдны, словно все вокруг вымерло. Заглянув в ворота, Калли заметил вдалеке мерцающие огни факелов.
— Что мы (триада) будем теперь делать? — прошептала ему в ухо Безумец.
— Прости, я должен поговорить с братом на нашем родном языке, — ответил Калли и, обернувшись к Вилу, проговорил по-английски: — Что тут происходит? В округе ни души. Ворота нараспашку. Что-то здесь не так.
— Во время карнавала Вседостоинства все не так, — ответил седовласый антрополог. — Но я согласен — это уже чересчур. Дворцовые ворота открыты, охраны нет. Где-нибудь внутри должна быть охрана: думаю, на самом деле она следит за воротами — для защиты не от врагов, ибо когда нет Перемены Аспекта просто вообразить невозможно существование врагов Имперской Семьи, от случайного Одиночки или ненормального.
— Ну же! — нетерпеливо прошептала Безумец на ухо Калли. — Что мы (триада) будем делать? Оставим знак Демона на столбе ворот?
Повернувшись к Безумцу, О’Рурк перешел на молдогский:
— Нет, — сказал он решительно. — Я полагаю войти туда и…
У Безумца вырвался странный звук — словно у нее перехватило дыхание. Молдожка замерла, словно окаменев. В глаза ее стоял ничем не прикрытый ужас.
— Ого-го-го! — тихо сказал по-английски Вил. — Кажется, мы влипли.
16
— В чем дело? — поинтересовался Калли, намеренно придав голосу холодную уверенность и глядя на Безумца, словно вообще не слышал слов Джемисона, — Что с тобой?
Молдожка затряслась всем телом.
— Но там же Оно! — с трудом выговорила она. — Ты не видишь, Оно — незримое, но Оно охраняет ворота… так бывает всегда во время Праздника Вседостоинства, когда охрана уходит на праздник.
— Оно? Что ты подразумеваешь под этим? — требовательно спросил Калли.
— Как что? Конечно же, королевского… — Слово, произнесенное затем Безумцем, оказалось совершенно неизвестным Калли, раньше, он никогда такого не слышал; но нетрудно было догадаться, что смысл его аналогичен словам «дракон» или «чудище». Ночной воздух показался вдруг слишком зябким. Вил не ошибся — они наткнулись на глубинное подсознательное табу, и ситуация на миг забалансировала на лезвии ножа. Если Безумец испугается, попробует бежать и поднять тревогу, Калли останется лишь одно — остановить молдожку силой. Быть может, придется ее убить. Каллихэн лихорадочно искал спасительный вариант. Вдруг его осенило.
— Старая сказка! — презрительно скривился он. — Неужели ты все еще веришь в сказки?
На какой-то миг он испугался, что допустил фатальную ошибку. Но постепенно Безумец начала успокаиваться. Молдожка обессиленно опустилась на сиденье. Теперь она казалась совсем маленькой.
— Все равно, мне эта идея не нравится! — сдавленным голосом сказала она наконец. — Ты (личность) — мягколицый и не боишься, наверное… — Она снова употребила то самое неизвестное слово, — но мне… не нравится.
Пугать Безумца больше не стоило, и О’Рурк быстро проговорил:
— Ладно, скажу тебе, что я сделаю. Ты и мой брат — вы останетесь ждать здесь, чтобы предупредить, если появится охрана. Я войду туда один.
Безумец смотрела на Калли глазами, полными удивления и робости. Не ожидая ответа, он открыл дверцу и бесшумно выскользнул наружу, через плечо бросив Вилу по-английски:
— Не отпускай ее. Не давай ей поднять шум. Я вернусь через пять минут, самое большее. Просто хочу посмотреть, что и как там расположено.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и бесшумно, но быстро побежал к левому столбу ворот. Там он остановился, осмотрелся по сторонам и заглянул в ворота. Дворцовая территория, протянувшаяся на много акров, то здесь, то там была усеяна мерцающими огоньками. Судя по всему, пространство внутри стен лежало как бы в выемке. Удача сопутствовала Калли. Он находился на самом краю и отсюда мог видеть почти все здания и постройки. Еще одну две секунды он выждал, бросив взгляд сначала вправо, затем влево — нет ли вдруг охраны? — но ничего подозрительного не заметил.
Обогнув воротный столб, он скользнул в темноту. Ночь как будто стала еще темнее. Оставшаяся позади стена отсекала свет факелов, даже тех, что стояли вдоль ее внешнего края — стена была слишком толстой и потому угол падения света оказался невыгодным.
О’Рурк подождал немного, чтобы глаза привыкли к сгустившейся темноте. Потом стал осторожно пробираться в глубь дворцовой территории. Постепенно глаза адаптировались; теперь ему уже хватало бледного света луны — раньше Калли его не замечал, мешали огни факелов, — чтобы разобрать, как расположены здания и даже рассмотреть местность между ними.