Святой: гарпун для Акулы
Шрифт:
Тот пытался протестовать.
— Отбой, гвардии младший сержант! — снова скомандовал самому себе Николай. Видимо, способность соображать была им утрачена не до конца. Ирина, где нам укладываться?
— Сейчас постелю… — откликнулась супруга Голубева.
Дверь спальни она предусмотрительно оставила открытой.
Накинув халат поверх ночной сорочки, Ирина засновала по залу с постельным бельем, стала разбирать старомодный «турецкий» диван с валиками, обитый синим плюшем, протершимся во многих местах.
Святой прислонил к стене жертву зеленого
Там мерцал огонек лампады, освещая строгий лик Николая Угодника. Голубев лежал с закрытыми глазами. Его лицо было белее чистой наволочки на подушке. Василий не спал.
Страдальчески искривленные губы что-то шептали. Святой подошел поближе.
– ..верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога Живаго, пришедший в мир грешныя спасти, от них же первый есмь аз. Молю Тебя: помилуй мя и прости прегрешения мои, вольныя и невольныя, яже словом, яже делом… — молился в одиночестве искалеченный солдат-спецназовец.
Святой краем тельника бережно утер холодный пот со лба Василия…
Неделя прошла спокойно, без каких-либо неожиданностей. Обитатели Малых Кержаков успели привыкнуть к тому, что в деревне остановились двое крепких мужиков — друзья их батюшки. Практичные старушки, вынужденные из-за немощи брать наглостью, эксплуатировали Николая и Святого на полную катушку.
С банкой браги в подоле они семенили к дому Голубева.
Трогательно заглядывая в глаза, бабки просили помочь нарубить дров, подлатать прохудившуюся крышу или поставить подпорку под оседающий от ветхости потолок избы.
Серегин — городской житель — тяжело переносил неспешную, размеренную сельскую жизнь. Святой помаленьку плотничал в церкви, обновляя сгнившие стропила, вколачивая гвозди по самую шляпку с одного удара.
Его не оставляло ощущение, что кто-то постоянно наблюдает за ним. Это чувство Святой списывал на лагерную привычку. Зеки не доверяют никому, отовсюду ждут подвоха.
Правда, однажды, забравшись на конек крыши церкви, он увидел, как в кустах промелькнули двое незнакомцев, У одного из них в руках было что-то похожее на видеокамеру. Но видеокамера не пулемет, никакой непосредственной угрозы не представляет, и Святой забыл о странной паре.
Мотоциклисты в черном тоже не давали, к счастью, о себе знать. На «восьмерке» Серегина друзья сгоняли в районный центр.
Вечером во вторник скучающему Серегину с подачи деда Павла приспичило отправиться порыбачить, а точнее, устроить ночную вылазку за раками.
Речушка, протекавшая у околицы Малых Кержаков, некогда была отравлена вредоносными выбросами с военного экспериментального завода. Теперь она полностью очистилась от химикатов. Присутствие раков было вернейшим признаком выздоровления тяжело болевшей по милости военных реки. Эти привередливые членистоногие могут обитать в исключительно чистых водах.
Дед Павел, большой дока в этом специфическом виде рыбалки, предварительно разбросал у воды ободранные,
Накануне раколов-неофит со свойственной всем неофитам страстью уговаривал приятеля составить ему компанию, — Скакнем в райцентр, закупим пива канистру. Сварганим костер, раков в ведре наварим. Романтика! агитировал Николай, словно менеджер по туризму. — Не артачься, командир. Рядом ведь с деревней. Васькин дом от реки виден. Да и перед дедом неудобно. Лягушек целый день лупил, возился с тухлятиной.
Предчувствие опасности — древнейший инстинкт, заложенный в человеческое нутро природой. Умение прислушиваться к нему вырабатывается суровыми испытаниями, такими, например, как война или работа в экстремальных условиях. Люди, чьи профессиональные обязанности сопряжены с постоянным риском, доверяют своему внутреннему голосу.
Внутренний голос Святого советовал отложить ночной пикник.
— Полюбуйся! — Николай ползал на четвереньках вдоль самой кромки воды. — Динозавры, а не раки! Ступай сюда, голубчик!
Очередная усатая добыча, двигая клешнями, летела в оцинкованное ведро.
— Заповедник уральских лобстеров! Нетронутые залежи деликатесов! радовался как ребенок Серегин, хватая следующую жертву. — Решено: открываю фирму в Малых Кержаках! Консервный завод «Серегин и компания». Прямые поставки отборных раков в лучшие рестораны Европы и Америки. Дед Павел коммерческим директором будет!
Старик, мало что понимавший из восторженного бормотания Николая, на всякий случай угодливо посмеивался:
— Сдюжу и директором, — А что?
Карманным фонариком дед Павел слепил выползающих из воды членистоногих.
— Глянь, вона бабай здоровенный тикает! — сказал старик и поддел клюкой огромного рака, по размерам приближающегося к пресловутому канадскому собрату.
— Командир, знаешь, сколько лобстер в московском кабаке стоит? спросил Николай.
— Откуда же мне знать? Вот пайка да баланда — в этом я специалистом стал. Это ты у нас ресторанный завсегдатай! — усмехнулся Святой.
— Восемьдесят баксов порция! И то места знать надо, — тоном завзятого посетителя валютных пунктов общественного питания сказал Серегин. — Их самолетами из Канады и Штатов привозят. Обкладывают льдом, засыпают в ящики и загружают в багажные отсеки «Боингов». — Он поставил полное, шевелящееся грудой клешней, усов, хвостов ведро перед Святым. — У меня была одна, в Шереметьево-2 трудилась.
— Лучше скажи, где у тебя подруг нету? — иронично спросил Рогожин, подбрасывая заранее наколотые сухие сосновые щепки в костер.
— Не поверишь, командир! Даже в морге!
Дед Павел украдкой перекрестился.
— Некрофилией увлекаешься? — продолжал донимать болтливого приятеля Святой.
— Патологоанатомом! — обиженно протянул Серегин. — Дама в годах, но от близкого общения с мертвецами старается жить, чтобы не было больно за бесцельно прожитые годы.
Чрезвычайно активна!