Святой Камбер (Легенда о Камбере Кулдском - 2)
Шрифт:
Он взглянул на Йорама, хорошо помня после разговора с Камбером, что в конце коридора на страже стоит Дуалта. Чтобы успокоить себя и не вызвать недоумения Дуалты, он заговорил подчеркнуто церемонно и несколько громче, чем требовалось.
– Отец Йорам, я не ожидал, что вы придете. Настоятель отдыхает.
Йорам и глазом не моргнул.
– Надеюсь, мы не очень его обеспокоим, Рис. Отец настоятель хотел видеть этого монаха. Незначительный вопрос о дисциплине не слишком утомит викария.
Рис оглянулся, словно желая убедиться, что настоятель и впрямь ожидает посетителей,
– Маскарад удался.
– Эвайн отбросила капюшон со своих тщательно стянутых волос. Не успел Рис задвинуть дверной засов, а она уже бросилась к креслу. Поднимавшийся навстречу мужчина залился бледностью и покачнулся, попав в жаркие объятия. Невольные свидетели встречи понимающе переглянулись и, не сговариваясь, уставились на дверь, погруженные в заботы о мерах предосторожности во время предстоящего действа. Эвайн не размыкала объятий, пока руки не нашли подтверждения тому, в чем не ведало сомнений ее сердце.
– Я верила, он не мог умереть!
– горячо прошептала Эвайн, когда они отстранились, чтобы взглянуть друг на друга глазами, полными радостных слез. Я бы узнала! Я бы обязательно узнала!
– Если бы мог, я предупредил бы тебя, - Камбер прижимал ее голову к груди и целовал волосы.
– Дитя мое, как мне хотелось дать знать тебе, но выхода не было. Рис рассказал тебе обо всем.
– Да, и мы поможем тебе, - сказала она, снова отступила, чтобы оглядеть Камбера с ног до головы, но не отпускала его.
– Мы готовы сделать то, что должны.
– Я благодарен больше, чем вы об этом можете думать, - ответил он. Освободившись от ее руки, Камбер опустился в недавно покинутое кресло и посмотрел туда, где стояли мужчины.
– Господа, преграды выставлены?
Йорам кивнул и вместе с Рисом приблизился.
– Никому снаружи не удастся уловить волшебство. Кроме того, мы поставили преграды звукам, а я буду настороже.
– Хорошо. Есть план действий на случай, если нам помешают?
– Как тебе известно, Дуалта на посту, он знает, что в покоях мы с "братом Джоном", - Йорам с улыбкой указал на сестру.
– Доблестному стражу дали понять, что викарий занят дисциплинарным взысканием, Дуалта не позволит кому попало отвлекать отца Алистера. А если все же позволит, мы с Эвайн просто удаляемся в твою молельню.
– Он кивнул на одну из дверей.
– Разыгрываем сцену покаяния. Рис остается с тобой и помогает управлять возникшей ситуацией.
– Знаете, это действительно опасно, - сказал Камбер.
– Если нам помешают, не уверен, что смогу справиться со своей ролью.
– Помоги нам Бог, чтобы не дошло до такого.
– прошептала Эвайн.
Кивнув, Камбер откинулся в кресле, сделал глубокий вдох, медленно выдохнул, потом оглядел каждого из них: дочь, сына и зятя - и снова кивнул.
– Начинаем.
Глава 11
И ныне, Господи, воззри на угрозы их и дай рабам Твоим со всею смелостью говорить слово Твое.
Тогда как Ты простираешь руку Твою на исцеление и на содеяние знамений и чудес именем Святого Сына Твоего
Деяния святых Апостолов 4:29-30
Рис встал за кресло Камбера, а Йорам перешел к двери и облокотился на нее. Эвайн сняла михайлинский плащ и положила на свободное кресло, потом опустилась на скамейку у ног отца. Одной рукой любовно поглаживая расшитые комнатные туфли, другой она достала из-под одежды сверкающий предмет размером с куриное яйцо. Потерла о рукав, и пламя свечей янтарным блеском заиграло на нем. Крупинки включенной в глубине хрустальной сферы отбрасывали блики на синюю монашескую рясу.
– Лучше бы это был шар, что дал мне ты, - говоря, Эвайн разогревала шар дыханием.
– К сожалению, тот я отдала Синилу. Этот - подарок Риса.
Передавая шарик Камберу, она взглянула на мужа, и в ее голубых глазах отразилась его улыбка. Тоже улыбнувшись, Камбер обхватил хрустальную сферу пальцами и оперся о подлокотники. Несколько секунд он неотрывно смотрел внутрь ширала - хорошо известного средства от нервного перенапряжения, потом едва заметно покачал головой и снова посмотрел на дочь.
– Не умею освобождаться от нагрузки в теперешнем облике, - сказал он.
– То есть могу, но при этом лишусь возможности следить за своим видом, и мы не закончим того, что должны сделать. Сейчас я возвращаю свое обличие.
Пока Камбер говорил, словно дымка тумана набежала на его лицо и исчезла. В первый раз со дня битвы при Йомейре он снова был Мак-Рори. В знакомых чертах проступали усталость и напряжение, которые, однако, тотчас исчезли, едва он вздохнул и вновь сконцентрировался на ширале.
Прикусив губу, Эвайн наблюдала, как серые глаза отца стекленеют, тускнеют, в них появляется что-то потустороннее, ее успокаивало только то, что такое она уже видела. Камбер заговорил глухо и монотонно - он отдалился от реального мира.
– Сейчас лучше, - пробормотал он.
– Рис, теперь я готов. Оставаясь позади Камбера, Рис положил руки ему на плечи, мысленно отыскивая в открывшемся сознании особое место, откуда он сможет черпать все введения о состоянии его тела. После его прикосновения Камбер глубоко вздохнул и выдохнул, и новые волны напряжения исказили его лицо. Полуприкрытые серые глаза оставались бесстрастны. Эвайн встала и приблизила ладони к плечам отца.
– Я ключ, открывающий любые двери, - произнесла она. Камбер видел ее отраженной в хрустальном шаре. Огни свечи отбрасывали блики на локти и тени на плечи и лицо. В его сознании, слившемся с личностью Риса, сам собой зазвучал ответ зятя:
– Я единственный замок, открывающий доступ к свету.
– Я свеча, горящая в ночи, - продолжала Эвайн.
– Я лоза, дающая жизнь огню.
Они произносили слова литании, а Камбер двигался в недрах своего мозга по нехоженым путям. Ему редко приходилось забираться так глубоко, но предстояло дальнейшее погружение. Он почувствовал, как Эвайн нагнулась, взяла хрустальный шар, более не нужный, и спрятала его под рясой. Пальцы при этом продолжали сжимать пустоту, а руки - держать "шар" у груди, и Эвайн осторожно убрала их на колени. Отец, казалось, уже утратил способность реагировать.