Святой Камбер (Легенда о Камбере Кулдском - 2)
Шрифт:
Внезапно его внимание было отвлечено от воспоминаний. Он почувствовал, как Рис старается загнать воздух в его легкие, а они сопротивляются.
В ушах стоял звон, в пальцах покалывало, Камбер чувствовал то, что казалось медленной, непрерывной барабанной дробью, уносившей его из грез Алистера. С трудом приподняв отяжелевшие веки, он понял, что стук исходил от двери и Йорам вопросительно переводил взгляд с него на Риса и дверь. Эвайн застыла возле мужа, раскрыв рот в удивленном "о". Рис, отстранившись, тревожно заглядывал в его глаза, желая убедиться, что его
У Камбера кружилась голова. Режущая боль пронзила глаза и затылок, когда он кашлянул и уселся потверже. Словно во сне, он услышал новый стук в дверь и знакомый, пугающий голос, называвший его теперешнее имя.
– Отец Каллен, мне можно войти?
Синил.
Ценой немалых усилий Камбер заставил зрение служить себе и увидел Риса, чтобы прочесть на его лице все свои опасения. Кому угодно можно было отказать в посещении без особых объяснений, но Синил будет настаивать, пока его прихоть не исполнится.
Камбер сидел в кресле в облике того, кого считали мертвым. Именно сейчас все могло открыться. Нет, это не могло быть концом!
Усилием воли он собрал все силы, знаком приказал Йораму и Эвайн спрятаться в молельне, как они договорились заранее. Простое движение едва удалось ему рука казалось тяжелее свинца. Потом Камбер проговорил, обращаясь к Рису:
– Я был очень слаб, ты беспокоился о том, что я изнемогаю в борьбе с темными силами Ариэллы. Сейчас я попробую вернуть внешность Алистера и постараюсь удержать.
Рис хотел возразить, но превращение уже началось. При этом Камбер старался сохранить в себе и поток воспоминаний Каллена. Он не ведал, сколько выдержит мозг в таком перенапряжении, но должен был попробовать. Снова открыв глаза, он за открытой дверью молельни увидел Эвайн, ничком простертую перед алтарем. Рядом со склоненной золотистой головой стоял Йорам. Рис направился к двери. Оторвав взгляд от изменившегося Камбера, он положил руки на засов и снял преграды. Промедление длилось не более полминуты.
Оставалось только вновь закрыть глаза и надеяться на лучшее.
– Отец Алистер?
– Синил осекся, увидев у двери Риса, а Дуалта виновато кивнул из-за королевской спины.
– Прошу прощения, милорд. Я объяснял Его Величеству, что настоятель занят.
– Ты сказал, что это всего лишь дисциплинарный вопрос, - возразил Синил, тщетно пытаясь заглянуть в комнату через плечо Риса.
– Мне нужно говорить с ним, Рис, Где он?
Рис стоял на пороге, опираясь на косяк, - рука прямо на уровне королевских глаз. Синилу так и не удалось ничего рассмотреть.
– Спасибо, Дуалта, - проурчал Рис.
– Ваше Величество. Алистер не готов принять еще одного посетителя. Довольно и визита Йорама, Викарий очень устал. Я готовил его ко сну.
В серых глазах Халдейна блеснула тревога. Отстранив Риса, Синил увидел склоненную седую макушку над высокой спинкой кресла. Рис отстал, не сумев остановить короля и не поспевая за ним.
Не зная, что он должен делать, Дуалта топтался у порога;
по знаку Йорама, появившегося из молельни, он запер дверь, и теперь его живые глаза с любопытством следили за королем
– Сир, он то и дело теряет сознание, - произнес Рис.
– Возможно, к утру все образуется, если ему хорошенько выспаться, главное сейчас - отдых.
– Когда Синил наклонился к неподвижной фигуре, Рис не смел и дохнуть.
Камберу удалось полностью вернуть облик Алистера, но теперь он действительно был в обмороке. Рис поспешно опустился на колени и схватил запястье Камбера, не решаясь смотреть на Синила.
– Не понимаю. Что происходит?
– тихо и с испугом спросил король.
– Еще ни разу со дня нашего возвращения он не был так слаб.
– Он заплатил великую цену за вашу безопасность, Ваше Величество, - сказал Йорам, возникший рядом.
– Не желая беспокоить вас, он никогда не рассказал бы этого сам, но его победа над Ариэллой многого стоила. Я был там. И знаю.
Взглянув на торжественное лицо Йорама, Синил неловко опустил глаза.
– Я чувствовал, что-то изменилось, чувствовал еще с той ночи. Но мне казалось, что он просто истощен и скоро поправится.
– Он часто бредит, - прошептал Рис.
– Мысленно он все еще сражается с ней. Это было не чистой победой.
Он взял слабую руку Камбера, прижал ее ко лбу, закрыл глаза и попытался передать энергию по этой связи.
– Держитесь, святой отец!
– он так тихо говорил, что Синил едва мог слышать это.
– Боритесь! О, Боже! Дай ему сил!
Когда веки Камбера задрожали, Йорам тоже опустился на колени, перекрестился отяжелевшей рукой, потом взял в ладони другую руку Камбера и склонил голову, словно между ним и Рисом тоже существовала связь.
Синил, открывшись волнам психической энергии, веявшим вокруг, резко пошатнулся и ухватился за кресло, Дуалта бросился к нему и подхватил под руку. Король не разбирался в подробностях происходящего, но чувствовал эмоциональный ток огромной силы. Ни он, ни Дуалта не замечали неприметного испуганного монаха в дверях молельни.
Камбер медленно возвращался к жизни, ощущая, как его наполняют целительные силы. Поток воспоминаний Алистера пришлось прервать, и за сохранение его лица теперь можно было не волноваться. К прерванному действу придется вернуться позже. Будет ли управляема передача памяти? Кто знает. А в голове вновь усилилось давление.
Держись. Еще.., еще, - твердил он себе, не зная, возможно ли это, но понимая, что должен ослабить давление, иначе потеряет все.
Испробуй хотя бы одно.., легче.., легче... Он был в классической школе в аббатстве святого Неота. Ему было пятнадцать, и он был наиболее многообещающим из своей группы. Когда он поднялся, чтобы отвечать урок, он почувствовал восторженный взгляд отца Эльрика. Он знал, что овладел всем, чему добрым гавриллитам было дозволено обучить его. Он провел в послушании около двух лет, именно столько было позволено тому, кто не собирается вступать в Орден святого Гавриила. Летом он отправится в Челттхэм для дальнейшего обучения под наставничеством михайлинцев. Если на то будет воля Божья, через несколько лет его произведут в рыцари и посвятят...