Святой вечер
Шрифт:
— Папа говорит, что у богатых людей нет морали. — Я откусила еще кусочек своего льда. — А ты классная. Ты не такая, как все они. — Она и не была такой. Я уже была в той палатке, и те другие девушки даже не разговаривали со мной.
Я достала свой мобильный телефон и сфотографировала ее.
— Что ты делаешь?
— Фотографирую свою новую лучшую подругу.
С
Я посмотрела на Татум, которая вернулась к складыванию футболок. — Сейчас вернусь. Перерыв на горшок. — На самом деле я собиралась написать Линкольну, но ей не нужно было об этом знать.
— Можешь принести мне воды?
Я толкнула ее плечом. — Все что угодно для моей девочки. — Затем я подмигнула и ушла, оставив ее смех позади себя.
Отправив Линкольну сексуальное селфи в ванной, я отправилась на поиски кухни, снимая свой путь на видео. Позже я смонтирую все это и размещу в своей истории. Может быть, это побудит других людей тоже присоединиться и помочь.
Я уже собиралась свернуть за угол, когда шум голосов остановил меня на моем пути.
— Ты говоришь о контроле численности населения.
Я узнала этот голос. Мой разум помчался, чтобы определить его местонахождение.
Прислонилась спиной к стене прямо за дверью кухни и затаила дыхание.
Другой голос донесся в коридор. — Если мы не можем сделать это силой, тогда мы сделаем это потреблением.
Первый голос ответил: — Вы имеете в виду подмешивание в лекарства и еду препаратов от бесплодия.
— У вас был другой план?
Тишина.
Боже мой.
Каждый мускул напрягся. Инстинкт подсказывал бежать, но мое тело словно окаменело. Внутри меня нарастала паника.
Коробки.
Они отправляли посылки «заботы» с наркотиками, чтобы остановить размножение целой нации.
Если ты забираешь жизнь до того, как у нее появляется шанс жить, это все равно убийство?
Если нет, то почему мне вдруг захотелось блевать?
— Эти люди размножаются быстрее, чем мы можем прокормить их и обеспечить надлежащее медицинское обслуживание. Жертвы приносились с начала времен. Это лучше, чем позволить им умереть с голоду.
Голоса. Теперь я узнала их. Они принадлежали Киптону Донахью и Пирсу Кармайклу, двум самым богатым и влиятельным людям страны. Семья Донахью была старой, нефтяной, а Кармайклы владели половиной недвижимости Нью-Йорка. Благодаря семье Татум я много раз бывала рядом с ними в течение многих лет.
Я заставила свои ноги двигаться. Мне нужно было выбраться отсюда, из этого коридора, из этого здания. Я даже не была уверена, как это сейчас воспринимать.
Мое дыхание вырвалось из легких, когда я поспешила обратно по коридору в главную зону, чтобы схватить Татум и уйти. Я была почти у цели, когда столкнулась с твердой грудью и тогда поняла, что держу в руке свой телефон... и все еще записываю. Всё это,
— Все в порядке? — Голос Малкольма Хантингтона заставил меня подпрыгнуть.
Я ничего не сказала, просто уставилась в пустоту, жуя внутреннюю часть рта. Пожалуйста, Боже, не дай ему быть в курсе всего этого. Как я скажу Татум, что ее отец — чудовище?
— Лирика?
Страх сковал мою кожу головы, пока я пыталась обрести голос. — Да. — Я прочистила горло, затем засунула телефон в карман джинсов. — Все в порядке. — Все было не в порядке.
Затем я поспешила обратно к Татум, симулируя боль в животе, чтобы мы могли убраться отсюда.
Глава
7
Лирика
Я знала то, чего не должна была знать.
Видела то, что не должна была видеть.
Прошли недели, и я довела себя до тошноты, просматривая и пересматривая видео, которое случайно записала в общественном центре.
Я не могла просто молчать о том, что знала. Кто-то должен был что-то сказать.
Сколько раз они это делали? Это был первый? Сделают ли они это снова?
Не их дело было решать, должны ли другие люди иметь детей или нет. Не имело значения, сколько у них денег или власти. Это был не их выбор.
— В приглашении сказано, что никаких мобильных телефонов, — сказала Татум, выдернув меня из моих мыслей, чтобы напомнить, что я не буду выкладывать события завтрашнего вечера в свой Insta.
Она стояла в своем шкафу, перебирая вешалки с одеждой, пытаясь решить, что надеть завтра на Ночь беззакония, а ч сидела на полу, согнув колени и прислонившись спиной к стене.
Я уже выбрала свой наряд — черные кожаные штаны и обрезанную футболку, хотя даже не была уверена, что смогу войти. Приглашение было от Татум, и не было похоже, чтобы где-нибудь были правила о том, чтобы приводить с собой плюс один.
Я закатила глаза и окунула кисточку во флакон с лаком для ногтей, покрыла большой палец на ноге ярко-красным лаком, затем посмотрела на нее. — В приглашении также написано Татум Хантингтон, но я все равно пришла. — Я никогда никуда не ходила без телефона, особенно после того, чему стала свидетельницей в общественном центре.
Я все ждала, что кто-нибудь появится и скажет мне, что знает то, что я слышала.
Так и не дождалась.
Все это казалось неправильным — сидеть здесь и планировать ночную прогулку, в то время как людей по всему миру без их ведома кормят наркотиками.
Татум достала черный корсетный топ и прижала его к себе.
— Да, черт возьми. Это чертовски сексуально. — Я покрасила еще один ноготь, затем осмотрела свою работу. — Кайл сейчас кончит в штаны. — Я подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как она покраснела, а затем засунула корсет обратно в вешалку с одеждой.