"Святые" 90-е Пионер. Том 1
Шрифт:
«Здравствуй! Я очень рада что не ошиблась в тебе. За дочь не переживай, я ей сама всё расскажу. Прощай, когда-то твоя Т.»
Прочитал несколько раз, посмотрел на просвет. Но нет, кроме этих строк ничего. Т, это понятно, тётку Игоря зовут Татьяна, но кому она пишет, и почему? «За дочь не переживай» — что это значит? Не хочет доверять бумаге имя? Или акцентирует родственную связь? И что она может рассказать дочери? Если следовать логике мыльных опер, можно предположить что дядя Слава не отец Ирине, а есть другой, настоящий отец? Ну да, логично, хоть и по-сериальному. Только причём тут он? С чего она решила что должна его благодарить за спасение дочери, да
И что теперь делать? Ждать очередной аврал? К чему готовиться?
Словно в противовес моему настрою, следующие две недели прошли на удивление спокойно. Интернетов и прочих средств свободного разгула информации сейчас нет, но и без того стало известно о начавшемся бандитском переделе. Говорили что одна из группировка канула в лету, оставив после себя кучу бесхозного наследства. Разумеется, всё это было мне на руку, план сработал на все сто, «разрешая» расслабиться.
На счёт письма я тоже определился, выбрав самый вероятный вариант. По всему выходит что Ирина рассказала матери подробности освобождения, из которых та сделала вывод что к этому причастен настоящий отец девочки. Поэтому, версий выходило всего две. Либо этот папаша бандит, либо мент. Причем и в том и в другом случае, точно не мелкая сошка. Кто конкретно, уже не столь важно, главное что если он до сих пор никак не проявился, значит уже и не проявится, тем более письмо у меня.
Так что особенно я не заморачивался, ходил в институт, помогал отцу в мастерской, иногда торчал с пацанами в гаражах, и даже имел некоторый успех на амурном фронте.
Как я и думал, Катя благосклонно отнеслась к моим ухаживаниям. Пару раз проводил после института, потом пригласил в кафе, где мы очень даже неплохо посидели. О постели речи пока не шло, что меня конечно же не устраивало, поэтому я решил форсировать события, и достав из бандитской кубышки три сотни, пригласил девушку в ресторан.
— В ресторан? Сегодня? — захлопав ресницами, удивилась Катя.
— Ну да, в ресторан, сегодня. — подтвердил я.
— Но я не успею…
— А ты постарайся, там последний вечер будет живая музыка, какой-то хмырь из Москвы вроде, говорят нормально зажигает!
— Зажигает?
— Ну это, поет хорошо, прикольно…
— Интересное словечко, сам придумал?
— Да нет, что ты. В журнале каком-то вычитал…
Привычный мне лексикон не всегда был понятен окружающим, поэтому уже не в первый раз приходилось объяснять значение тех или иных слов. Некоторые, кстати, людям нравились, и быстро приобретая популярность, расходились уже не только среди моих знакомых. Наверное поставь я целью стать поэтом или композитором, сделал бы это шутя. Память хорошая, песен наизусть знаю вагон и маленькую тележку, особенно тех что были популярны как раз в девяностые. Текст, мелодию, хоть сейчас напою. Книги опять же, дословно, конечно, не перескажу, но сюжет и общую концепцию, пожалуйста. Дозоры те же, метро, сталкера. Денег на раскрутку тоже найду, технологию примерно представляю.
Но это так всё, теоретически. На практике я не тщеславен, мне эта чепуха с известностью и славой ни к чему.
А вот от ресторана Катя не отказалась. Бубнила что-то про спешку, про неготовность гардероба, на прическу жаловалась. Но ровно в семь вечера
— Ресторан Юбилейный, пожалуйста. — назвал я адрес, и мы покатили.
Приличных заведений общепита в городе немного, и Юбилейный был если не самым шикарным, то точно в первой тройке. Внешне неказистое, зато большое, размером примерно с драмтеатр, украшенное лепниной и колоннами, здание было построено в пятидесятые годы с присущим тому времени размахом. Огромные залы с потолками в десяток метров, хрустальные люстры размером с автомобиль, зеркала в фойе во всю стену, панорамные окна в пол и практически музейная обстановка гарантировала хорошее настроение.
Это потом, в начале двухтысячных, здесь всё переделают под входящий в моду хайтек, а после, когда дела не пойдут, вообще ресторан закроют, отдав помещения под торговый центр.
Тормознув прямо напротив главного входа, таксист важно объявил,
— Приехали, попрошу рассчитаться.
О цене договаривались заранее, поэтому неожиданностей не было, и сунув ему червонец, я открыл дверь.
— Ой как тут красиво! — восхитилась, выходя следом, Катя, а я в который раз подумал как не искушены советские люди. Ресторан, конечно, не самый унылый, но на красиво, на мой взгляд, совершенно не тянет.
Поднялись по лестнице, зашли в гардероб, где какая-то тетка преклонного возраста безразлично поинтересовалась заказан ли у нас столик.
— Разумеется, мадам, иначе зачем бы мы сюда пришли? — невозмутимо ответил я, мысленно ругая себя последними словами. Не знаю как, но из головы совершенно вылетело что в это время всё по записи, в очередь, или по блату. Даже рестораны.
— Хорошо, сдавайте верхнюю одежду и проходите в зал. — так же безразлично произнесла тетка, и отложив вязание, «продефилировала» за гардеробную стойку.
Скинув куртки, мы прошли дальше.
— У вас заказано? — словно из ниоткуда возник официант. Невысокий, лет тридцати, но с уже лысеющей головой и отчётливо выпирающим брюшком, смотрел он так, словно мы не в ресторан, а домой к нему пришли еду отбирать.
— Разумеется. — незаметно для Кати я вытащил приготовленный четвертак, и глядя в округлившиеся глаза ресторанного работника, сунул ему в нагрудный карман.
— Прошу вас! — развернувшись к столику возле окна, тут же преобразился он, расцветая максимально подхалимской улыбкой.
Поблагодарив официанта, мы сели на предложенное место. Народу в зале практически не было, но судя по характерным приготовлениям, для аншлага ещё рано, ведь вечер только начинался.
— Меню пожалуйста! — с той же неприятной улыбкой, даже скорее ухмылкой, официант принес две обтянутые кожей красные папочки.
— Спасибо. — сухо поблагодарил я, с сожалением вспоминая заведения общепита будущего.
Открыл, «пробежался» по основным позициям, дорого, но когда в кармане три сотни, вполне приемлемо. Хотя Катя замешкалась, цифры ее явно отпугнули.
— Выбирай что хочешь, не стесняйся. — подбодрил я девушку.
— Ты уверен? — пристально посмотрела она.
— Боишься что расплачиваться будет не чем?
— Вроде того.
— Не бойся, я ж работаю, вот, зарплату получил, хочу посидеть по-человечески, тебя угостить. — продемонстрировал я сложенные стопочкой четвертаки и червонцы.
— Понятно. — довольно улыбнулась Катя. — Не жалко месяц работы за один вечер спустить?
— С тобой, нисколько. Деньги для того и существуют чтобы их тратить. Да и зарплата не за месяц, а всего лишь за неделю. — ответил я, прикидывая на сколько таких ужинов хватит моей заначки.