"Святые" 90-е Пионер. Том 1
Шрифт:
— Да ты буржуй, как я погляжу. — блеснули глазки у моей спутницы.
Ничего не хочу сказать, но восемь из десяти женщин ведутся на подобные подкаты. Не знаю, может воспитание такое, а может на уровне инстинктов стараются выбирать успешных самцов. Тугой кошелек во все времена был мерилом социальной значимости, примером тому богатенькие старперы с модельками женами. Ну и Катя не исключение, тут уж я уверенно могу утверждать ибо знаю то, чего она сама о себе не знает.
— Это вряд-ли, просто работы много и за нее хорошо платят.
— А
— В мастерской у отца.
— А чем он занимается?
— Кооператив по производству мебели и всякого разного держит.
— Кооператив? Серьезно?
Если проводить параллели, представиться сыном кооператора в это время, примерно то же самое что через тридцать лет отпрыском олигарха.
— Ну да, кооператив. А чему ты удивляешься? Сейчас многие кооперативы открывают, одежду шьют, машины ремонтируют, окна вставляют. Мы вон мебель клепаем потихонечку…
Вообще, размер своей зарплаты я преувеличил раз в десять, потому что за последнюю неделю получил не три сотни, а тридцать рублей. Но моей спутнице знать этого не обязательно, тем более каких-то серьезных отношений я с ней строить не собираюсь.
— Расскажешь подробнее?
— Конечно. Только давай сначала закажем, хорошо?
И мы заказали, причем Катя так резко раскрепостилась, что на цены уже особенно и не смотрела.
Бутылку вина, салат с какими-то морскими гадами, закуску из рыбы с незнакомым названием, мясную нарезку ассорти, фрукты, бутерброды с красной икрой, и на горячее рекомендованное официантом жаркое из индейки.
В сумме вышло на восемьдесят рублей сорок копеек. Разумеется, плюс чаевые.
Пока ждали заказ, болтали ни о чем, да глазели на людей в зале. Поначалу немногочисленный, контингент посетителей расширятся, и вскоре почти все столики оказались заняты.
Граждане в большинстве приличные, хорошо одетые, импозантные мужчины, нарядные женщины. За тремя сдвинутыми вместе столами целая компания, судя по «долетающим» обрывкам разговора, отмечают какое-то награждение, но стол от ядств не ломится, видимо экономят, или за счёт профсоюза. Слева и справа несколько парочек вроде нашей, возрастом только постарше, на паре столов стоят букеты с цветами, пьют вино и коньяк. За крайним со стороны входа столиком, три серьезные женщины неопределенного возраста заказали пельменей, колбасной нарезки, и графин водки. Пьют и даже не морщатся.
Рядом с нами столик до последнего пустовал, но буквально десять минут назад его заняли двое мужиков с характерными, уголовными рожами и покрытыми наколками руками. Сели, негромко пообщались с официантом, и тот без задержки притащил им стаканы, графин водки, нарезанный хлеб и такую же как у нас мясную нарезку.
Долго не задерживаясь, уголовники разлили водку по трем стаканам, на один положили кусок хлеба, и не чокаясь, выпили.
Соседство неприятное, но вели они себя тихо, да и я старался не обращать внимания, слышал только как официанта подзывают и водку ещё заказывают.
—
— После института? — задумался я. И нет, не о том что буду делать, а о том что сейчас ответить девушке чтобы произвести нужное впечатление. По глазам вижу что она уже «поплыла», ещё немного, и трофей можно брать голыми руками.
— Ну да.
— Точно не скажу, но отец планирует расширятся, возможно к тому времени у нас будет уже небольшая фабрика, поэтому, наверное, возглавлю юридический отдел.
Звучит максимально тупо, но вижу что ответ принят благосклонно, и Катя впечатлилась. Посидим часок, потом вызову такси и в гостиницу. Мест, как и в ресторане, там наверняка нет, но волшебный четвертак должен сделать своё дело. Главное не дать ей задуматься, а то ударит моча в голову, вспомнит про скромность девичью, и свалит технично.
— Братиш, — на плечо легла чья-то рука и вместе с неприятным амбре, такой же неприятный голос в ухо. — с твоей дамой разреши полабать чуток?
— Руку убери, и иди с корешем своим лабай, дама не танцует. — мельком считав наколки на руке зека, грубо ответил я.
— Чё ты сказал?.. — наклонившись ещё ближе, шипя, выдохнул уголовник.
— Парашник, ты что, глухой? — так же негромко прошипел я — Последний раз говорю, клешню убрал, а то оторву, обратно не пришьешь.
Безосновательно назвать зека парашником, это очень серьезно, за такое легко могут и на перо посадить, но в данном случае у меня были для этого все причины. Криво исправленная татуировка на пальце «танцора» говорила сама за себя, и в случае разбора, правда будет на моей стороне.
— Ты совсем рамсы попутал баклан? — это уже не стесняясь, подскочил второй, — ты кого парашником назвал?!
Скинув руку зека-парашника, я резко встал развернувшись лицом к опасности, и вовремя, в руке второго зека появилась заточка.
— А ты на перстенек его внимательно посмотри, сам поймёшь с кем водку пил. — спокойно ответил я, готовясь ударить первым.
— Чего? Чего он мелет, Вано? Какой перстенек?
Сесть за один стол с опущенным — а парашник как раз к таким и относился, для честного арестанта хуже не придумать. Узнает кто, самому такую штуку на пальце набьют, и судя по паузе, второй зек это прекрасно понимал.
— Вано… чё он мелет? Чё ты молчишь? Вано?
Он ещё не договорил, как парашник схватил со стола вилку, и рыча бросился на меня.
Еженедельник «Аргументы и Факты» № 32. 08.11.1990
«КАК СООБЩИЛ корреспонденту 'Известий» заместитель председателя Госкомтруда СССР Л. БЕЗЛИКИН, весной нынешнего года Верховный Совет СССР принял постановление «О неотложных мерах по улучшению положения женщин, охране материнства и детства, укреплению семьи». В нем, в частности, предусматривается введение с 1 января 1991 г. новых пособий семьям, имеющим детей.