Святые окопы
Шрифт:
Субхи вернулся в отличном настроении, с уверенной улыбкой на лице. А ведь еще утром у него зубы стучали от высокой температуры. Но он, как настоящий мужчина, взял себя в руки и запретил себе болеть. И перестал болеть. Аль-Мурари уважал Субхи за такое умение управлять своим организмом. Там, где стреляют, там территория настоящих мужчин. Таких, как Субхи. И себя эмир причислял к настоящим мужчинам. Пусть он не болел и не заставлял свой организм выздороветь по одному только приказу. Но он – мужчина, он – воин. Более того, он первый среди воинов, которых ведет в бой.
Два часа осталось подождать. Два часа. А потом или в бой идти или преследовать бегущего врага. Сам эмир к отсрочке встречи на два часа относился двояко. С одной стороны, она давала возможность спецназовцам надеяться на
– Субхи, пойдем…
Субхи вскочил на ноги, всегда готовый к выполнению того, что прикажет эмир. Хотя свое мнение он тоже не боялся высказывать. Высказал и в этот раз:
– Не рано?
– Там подождем.
– Как скажете. Эмир…
– Что еще?
– Оружие…
– Что тебе не нравится?
– На переговоры ходят без оружия.
– А если я им не верю? Я думаю, и их эмир тоже с оружием заявится.
– Они подумают, что мы боимся их и потому идем с оружием. Это нехорошо…
Аслан аль-Мурари со вздохом положил свой автоматический карабин М-4 [6] рядом со своим рюкзаком. Подумал несколько секунд, снял бушлат, вытащил из рюкзака пистолет-пулемет «Скорпион», ремень перекинул через плечо, а сверху снова надел бушлат. Похлопал себя по боку, проверяя, как держится оружие, и спросил у Субхи:
– Так не видно?
– Если только бушлат нараспашку держать. Как я… Тогда не видно будет.
Субхи не только бушлат никогда не застегивал, он и камуфлированную рубашку держал всегда расстегнутой, показывая покрытую густой и длинной порослью грудь. От этого сама грудь казалась даже более широкой, чем была на самом деле, хотя шире, казалось бы, уже некуда.
6
Автоматический карабин М-4 создан на заводах Кольта на базе американской автоматической винтовки «М-16». Стоит на вооружении армии США. Отличается ненадежностью и капризностью.
Эмир расстегнул свой бушлат и удивился, что пехлевану нравится так ходить. Как раз в этот момент резким порывом пролетел холодный ветер, обдавая ледяным касанием все тело, пусть и прикрытое одеждой. И Аслан аль-Мурари еще раз с тоской вспомнил о своей пустыне, где днем тепло даже зимой. Но тут же вспомнил и о том, как он только что размышлял о мужестве. Если здесь территория настоящих мужчин, то он, оказавшись на этой территории, должен терпеть, как настоящий мужчина, и не замечать, что кавказская зима сильно отличается от зимы саудовской, иорданской или сирийской…
К скоплению черных поросших у земли зеленым мхом валунов аль-Мурари и Субхи пришли первыми. Так и хотелось эмиру. Он сразу прошел между всеми камнями, не доверяя противнику и проверяя место на случай какой-нибудь пакости, на которую все неверные способны. Ничего подозрительного не обнаружив, аль-Мурари сел за камень так, чтобы его не доставал холодный зимний ветер, который из порывистого в ущелье на открытом месте превратился в постоянный и упрямый, словно хотел заставить эмира почувствовать простуду, как и Субхи утром.
Он присел, прислонившись спиной к камню. Субхи сначала стоял рядом, закрывая своей широкой спиной эмира от ветра, потом тоже присел к противоположному камню.
– Недолго ждать осталось. Скоро придут.
– Могли бы и наблюдателя выставить. Увидел бы, что мы идем, и русский эмир поспешил бы. Это в его же интересах…
– Головы над камнями вижу, – сказал Субхи, сидящий лицом к входу в тупиковое ущелье. – Наверное, идут…
– Не показывай, что мы заинтересованы в том, что я буду предлагать. Это они должны быть заинтересованы в нашем милосердии. А мы готовы их благодарность мягко отвергнуть. Да, мы добрые. Идите, куда хотите. Мы вам не мешаем. Просто не хочется убивать… Каприз у нас такой… Отпускаем…
– Я вообще буду только
Русский язык Субхи выучил еще в Рязанском десантном училище. Хотя прошло больше двадцати лет, что-то не забыл, что-то обещал вспомнить, но тот же старший сержант, с которым разговаривал Субхи изначально, все сказанное им понял. Должен, наверное, понять и спецназовский эмир, считал аль-Мурари.
Спецназовцы подходили. Эмир с помощником встали и вышли из камней, соблюдая вежливость. Известно ведь, что только вежливые люди бывают милосердными, а именно милосердным хотел себя сейчас показать эмир аль-Мурари. Кроме, как милосердием, объяснить поступок эмира трудно.
Но русские желали держать дистанцию и в прямом, и в переносном смысле. По крайней мере, офицер даже не пожелал подойти, чтобы пожать руку. И своего старшего сержанта придержал, чтобы тот не подходил. Аслан аль-Мурари понял ситуацию и тоже не стал к ним приближаться. Он представил, какое унижение для него будет, если он подойдет, протянет руку, а этот спецназовский эмир свои руки спрячет за спину.
Еще эмиру не понравилось, что офицер, как показалось, разговаривал через трубку с кем-то. Но как же тогда «глушилка», выставленная Хамидом аль-Таки? Или она не действует на русские трубки? Или у них диапазон другой? Это хотелось выяснить, и Субхи перевел вопрос.
Спутниковая трубка… Очень плохо. Если этот офицер не врет, то он имеет постоянную связь со своим командованием. А это значит, что в любой момент может пожаловать и подкрепление, можно ждать и авиационного налета.
Значит, со спецназом следует покончить как можно быстрее…
Глава четвертая
Чтобы солдаты не расслаблялись и заранее прочувствовали предстоящую тяжесть неравного боя, старший лейтенант Старицын заставил их перекрыть ущелье камнями. Те, что помельче, носили, а крупные катали. Наконец тропу перегородила стена высотой метра в полтора. Для удобств обороны этого хватало. На такую стену сразу не заберешься, а пока забираешься, тебя три раза пристрелят. Затем командир взвода приказал прислонить к ней тела убитых бандитов. Была надежда, что кого-то из живых бандитов это остановит, не даст стрелять разгульно. Кроме того, при подготовке к обороне было выставлено еще несколько каменных горок сразу у входа в ущелье. Эти горки едва-едва держались, и их нетрудно столкнуть, но камень размером со спортивную гирю, упав на кого-то с высоты трех метров, удовольствия мало кому доставит. Эти горки старший лейтенант приказал выставить из расчета на то, что бандиты интуитивно не захотят идти в лобовую атаку посреди тропы и будут прижиматься к большим камням. А здесь можно забросать их более мелкими камнями, заодно и гранатами. Ручные гранаты были приготовлены заранее и выложены так, чтобы их удобно было бросать. Командиру взвода показалось, что гранат недостаточно, и он послал сапера Жулудкова с тремя солдатами в бандитский «схрон» для довооружения. Солдаты сделали по два рейса, доставляя гранаты на позицию. Заодно принесли и четыре РПГ-7 с запасом осколочных гранат арабского производства [7] . Это сразу усилило оборонительную способность спецназа. Инициатива принести гранатометы исходила от солдат. Значит, не зря старший лейтенант приучал их к самостоятельному мышлению и принятию решений, исходя из ситуации.
7
В Российской армии РПГ-7 считается противотанковым гранатометом, и в этом качестве он себя прекрасно зарекомендовал. Но еще во время афганской войны моджахеды использовали РПГ-7 и как противопехотное оружие, стреляя надкалиберными осколочными гранатами арабского и китайского производства. Российская же военная промышленность долго не выпускала осколочные гранаты для этого мощного гранатомета. И только в новом веке дело сдвинулось с мертвой точки, и стали выпускаться 40-миллиметровые калиберные осколочные гранаты ОГ-7В.