Святые Спасения
Шрифт:
— Дестабилизированный транспортный корабль был уничтожен. Сымитировать это не способно никакое нейровирусное искажение; осуществлялась внешняя проверка. Я очистило себя от скверны и подтвердило свою абсолютную целостность. Остававшиеся в ангаре корабли летят в звезду. Их траектории отслеживаются. Иллюзий больше нет. Люди погибли вместе со своим кораблем.
— Люди, посвятившие себя какой–то миссии, редко кончают жизнь самоубийством. Я знаю. Я хорошо понимаю людей. Очень хорошо.
— Ваше знание человеческой психологии не оспаривается. Вы поделились им со мной, и теперь я использую ваши процедуры в своем анализе. Во мне им спрятаться
Единое сознание глядит на меня с поистине неимоверной высоты. Оно, блин, даже не слушает.
— Это не так.
— Ваше нежелание признать мой авторитет вызывает беспокойство.
— Я просто предлагаю вероятные возможности. Если люди на борту этого корабля, они попытаются выжить.
— Если, если… А если, как вариант, кораблем управляет Ген 8 Тьюринг? Если на борту находится неанский метачеловек? Нет. Прискорбный инцидент закрыт. Радуйся; мы вот–вот войдем в анклав.
— Я радуюсь. Единое сознание врат следит за приближением враждебных кораблей чужих?
— Конечно. Уже отдано распоряжение, дозорные сенсоры в звездной системе врат будут обновлены. Установят новые датчики ближнего действия, чтобы усилить наблюдение за ближним космосом. Теперь приступайте к своим обязанностям. Ситуация вернулась в обычное русло.
Но это не так! Из–за этого высокомерного ублюдка нас всех убьют. Эти инопланетные паразиты всё еще на борту, прячутся где–то. И я собираюсь найти их. Я собираюсь доказать, что единое сознание ошибается. Я с удовольствием ткну его в это самодовольной мордой. Кто знает, может быть, полное сознание оликсов даже вознаградит меня, повысив до единого сознания — не на корабле Решения, а на ковчеге, как я и заслуживаю. Это было бы что–то. Разве оно того не стоит?
«МОРГАН»
Миссия «Последний Удар», год двенадцатый
Деллиан, Ирелла и все остальные экипажи провели двенадцать лет в домене–торе. Двенадцать лет, пока фракция истории реконструировала тридцать кораблей флотилии. Они также усилили защиту нейтронной звезды, добавив концентрические слои датчиков и порталов на три световых года, готовясь к прибытию любых кораблей со стороны сенсорной станции оликсов, находящейся на расстоянии шестидесяти семи световых лет от них. Иммануээль изменил скорость течения времени, убрав ускоренный режим, превративший биосферу в древний восхитительный парк, и включив то самое медленное время, которое использовалось в анклаве оликсов.
Деллиану пришлось признать, что это намного лучше, чем вновь погрузиться в анабиозную капсулу.
— Так ты думаешь, они смогут переместить во времени флот, пока мы будем находиться внутри червоточины? — спросил он.
В последний день перед тем, как отправиться к звезде анклава, они с Иреллой прогуливались по одному из лесов домена. Они проделывали это каждый день, наслаждаясь временной передышкой и погружением в обстановку, наверное, самую близкую к окружающей среде старой Земли. Как ни странно, лес казался даже более естественным, чем на Джулоссе. Деллиан решил, что это связано с древностью природы, которая сама по себе внушала уверенность. Некоторые деревья в лесу были настоящими столетними великанами. Так что они с Иреллой исследовали не
В целом это был приятный опыт — до сегодняшнего дня. Когда течение времени нормализовалось, чтобы они могли вернуться во внешнюю вселенную, им нанес визит андроид Энсли.
— Комплексные ребята знают свое дело, — сказал белоснежный андроид. — Если все пойдет по плану, мы действительно будем у анклава через пару недель — по нашему времени. Можете в это поверить?
— Нет, — безучастно ответил Деллиан.
— Легко. — Ирелла сердито покосилась на него.
— Да ладно тебе, Деллиан, — хмыкнул Энсли. — Только не говори, что тебе не интересно посмотреть, как они модернизировали оружие.
Черт, если бы они сделали вам боевые скафандры, как у Янки из «Космического префекта — 3», я бы запихнул этого андроида в один такой и самолично присоединился бы к штурму «Спасения жизни». Потрясающие штуки.
— Отлично. Хотя я понятия не имею, о чем ты говоришь.
— «Космический префект — 3» — это была такая игровая матрица, когда мне было… Ну, когда у меня было обычное человеческое тело. Игра вышла, пожалуй, году эдак в две тысячи сотом. Моя память отчего–то магическим образом не улучшилась, когда меня переместили в корабль Фабрики; всё, что я помнил тогда, — это всё, что я буду когда–либо помнить. Но имейте в виду, теперь у меня отличный доступ ко всем этим воспоминаниям.
— Так ты умирал? — спросила Ирелла.
— Черт, нет. К тому времени я перенес немало полных клеточных перестроек. Мое тело пребывало в хорошей форме. Методы омоложения в хабитатах исхода были весьма неплохи. Уж получше тех, что на Сол. Мне поначалу нейроны–то повредили. Не то чтоб серьезно, но достаточно, чтобы изменить меня. Да уж, поверьте, у меня тогда выдалась парочка действительно психованных столетий.
— Ты хочешь сказать, что твое первоначальное тело — настоящий ты — все еще где–то живет?
Андроид задумчиво нахмурился:
— Я не помню. Помню себя на койке в какой–то модной клинике; рядом Эмилья, кто–то из моей семьи — Гвендолин, безусловно. Потом я возродился в корабле. Но — два меня? Черт, нет, это было бы слишком странно. Я почти уверен, что не пошел бы на это. Есть только один я, вот этот — истинный Энсли Зангари, не принимающий замены. Ядро моей личности — точная копия моей первоначальной нейронной структуры, но большая часть мышления протекает в квантовых массивах; это дает мне быстродействие и сноровку в бою.
Деллиан усмехнулся:
— И что, это не слишком странно?
— Эй, хватай всё, что может предложить тебе вселенная, парень.
— Так твое тело мертво? Прости.
— Да ладно. Оно прожило тысячи лет, без всяких притом махинаций со временем. Каждый из этих годов я прожил по–настоящему. И могу проделать это снова.
— Погоди. Что?
— Видишь ли, в данном случае моя личность как бы заморожена, заперта в том, в чем была в тот момент, когда ушло мое тело. Нейронное ядро корабля не обладает той неупорядоченностью, которой подвержен человеческий мозг. Я неизменен. Значит, когда все это закончится — и при условии, что я выживу, — у меня будет выбор. Я могу продолжить быть кораблем или могу клонировать себе новое тело и перенести в него мой разум. Я снова буду собой, точно таким же, как прежде.