Святых не существует
Шрифт:
Кусочки падают на место с ужасающей быстротой.
Он мог схватить меня в квартале от моего дома. Запихнуть в багажник. Связать, завязать глаза, проткнуть, а потом разрезать и бросить на землю умирать...
Нет. Не умирать.
Оставили... как подарок.
Подарок для того, кто придет следом.
Куда Коул отправился той ночью? Что он делал?
Это не имеет значения. Кто-то знал, что он будет там. Они знали, что он найдет меня.
И в чем был смысл?
Мое сердце бешено колотится, а равномерное жужжание сушилки, словно кривошип, управляет моим мозгом. Заставляя его продолжать работать. Подталкивая его к неизбежному завершению этих мыслей.
Они ожидали, что Коул прикончит меня.
Это был подарок.
В этом было искушение.
БЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗ.
Сигнализация сушилки пищит, заставляя меня вскрикнуть.
Маленькая бабушка-азиатка выскакивает, как из коробки, и суетливо достает свои носки. Она собирает их в пакет с веревкой, затем перекидывает пакет через плечо и направляется к двери, махая мне рукой, когда уходит.
Я машу ей в ответ, чувствуя, что плыву по течению, как будто я часть из множества мусора, который стекает по водосточным трубам снаружи, уносимый дождем.
То, что произошло той ночью, так и не обрело никакого смысла, потому что я была слишком близко к картине. Я могла видеть только отдельные крошечные точки. Стоит сделать шаг назад, и все изображение оказывается в фокусе.
Той ночью в лесу было два психопата: Аластор и Коул.
Аластор привел меня туда.
Коул должен был убить меня.
Но он этого не сделал.
Я, черт возьми, выжила.
А вся последующая возня, мои большие надежды на успех с моим тайным благодетелем Коулом, работающим за кулисами... ... что это было? Просто еще одна их поганая игра?
Я шагаю вверх и вниз по узкому проходу между стиральными и сушильными машинами, слушая, как с обеих сторон грохочет моя одежда.
Все это звучит безумно.
Но это единственное, что имеет смысл. Только это объясняет то, что я видела.
Двух мужчин.
Два психопата.
Я замираю на месте.
Я видела все признаки Коула. То, как он меняет личины по своему желанию. То, как он использует свои деньги и влияние, чтобы манипулировать людьми... включая меня. То, как он не заботится ни о ком и ни о чем.
Это неправда. Иногда ему не все равно. Ему было не все равно, когда он разбил ту модель солнечной батареи.
Я тряхнула головой, раздражаясь на себя.
Ярость - это не то же самое, что «забота».
У меня сдавило грудь, и мне трудно сделать полный вдох.
Я все время думаю о теле девушки, найденном на поле для гольфа. И о других на пляже...
Сколько их уже было? Шесть? Семь?
Чудовище из залива.
Я сказала себе, что это не имеет ко мне никакого отношения. Меня порезали, но не разорвали на части. Не убили.
Теперь я думаю, что так и должно было быть.
Аластор - это
Или они оба?
Дождь льет сильнее, отдельные капли исчезают в сплошном потоке. Дождь разбивается на улице, поднимая серебристые брызги, которые сверкают, как искры.
Я дошла до конца прохода, где витрина из пластинчатого стекла покрыта старыми, облупившимися наклейками, которые когда-то гласили: «Предоставьте свои вещи, монеты, круглосуточное самообслуживание».
Сквозь эти облупившиеся буквы я вижу фигуру, ожидающую снаружи. Высокая, темная, без зонтика. Неподвижно стоит на тротуаре и смотрит прямо на меня.
High Enough - K.Flay
Я уже знаю, что это Коул.
Он преследует меня всю неделю. Я видела его на улице возле своего дома и в кафе напротив « Sweet Maple». Он знает, что я его видела, и ему все равно. Он не пытался стучать в мою дверь или заставлять меня снова есть с ним поздний завтрак.
Он просто наблюдает. Ждет.
Стоит на страже.
Теперь холодок пробегает от моего затылка по позвоночнику.
Наконец-то я поняла.
Коул не следит за мной. Он следит за Шоу.
Держись от него подальше. Он опасен. Я не шучу.
Слишком темно, чтобы разглядеть лицо Коула, да еще и дождь накрапывает на глаза.
Зато он видит меня. Ярко освещенную, чистую и сухую, в обрамлении этого окна.
Я прижимаю ладонь к стеклу.
Как я могу так бояться кого-то и при этом не могу заставить себя убежать? Я не хочу бежать от Коула. Я хочу стоять на месте, пока он идет ко мне, а потом протянуть руку и коснуться его лица. Я хочу срывать маски, одну за другой, пока не останется ни одной. И тогда, что бы ни скрывалось под ними... Я хочу увидеть это.
Он напугал меня в ночь вечеринки на Хэллоуин. Он сделал это нарочно. Намеренно обнажил клыки, потому что хотел отпугнуть меня от Шоу.
Почему?
Потому что он хочет обезопасить меня.
Как бы безумно это ни звучало, я верю в это.
Коул хочет сохранить меня в безопасности. Именно поэтому он проводит бесчисленные часы, наблюдая за мной, когда в его распоряжении весь город, когда он мог бы заниматься чем угодно другим.
Я возвращаюсь к сушилкам, проверяя оставшееся время.
Двенадцать минут.
Я прислоняюсь к стеклу, глаза закрыты, все мое тело сотрясает громадная промышленная машина. Эти сушилки, наверное, старше меня. Каждая размером с компактный автомобиль. Каждая с мощным двигателем.
Колокольчик над дверью издает нежный звон, когда кто-то входит.
Я прижимаюсь лицом к стеклу, глаза закрыты.
Я слышу, как он подходит ко мне сзади, хотя никто другой не услышал бы этих осторожных, размеренных шагов.
Я даже слышу одинокий звук каждого вдоха и выдоха его легких.