Связь без брака
Шрифт:
Я тут же, размахивая руками и добавляя от себя подробности для красоты, тут же ему всё и поведал, закончил я рассказ про снятие пистолета с предохранителя уже под совместный гогот двух людей. Водитель сначала крепился, но потом не выдержал и оба мужчины хохотали словно сумасшедшие над этой ситуацией.
— Слушай, это конечно всё смешно, — снова вытирал глаза от слёз товарищ Белый, — а ведь у нас в подготовке и правда нет ни слова, о том, как задерживать мастеров спорта по бегу без применения оружия.
— Налицо, явный пробел в образовании! — торжественно заключил
Они снова посмеялись, и комитетчик приказал вести нас обратно на базу, где меня встретили словно я выиграл золото на Олимпиаде, и эта история весь день служила причиной хохота и смешков, особенно когда я показывался в поле зрения людей в части, где проживал.
Сергей Ильич был не так благодушен, расстроено качая головой, и говоря, что я словно магнит притягиваю к себе всё говно в округе, лучше бы так золото притягивал и мы бы давно с ним разбогатели.
***
Вечером, мы снова встретились с Анной Константиновной у профессора, но ни я, ни она и словом не обмолвились о произошедшем вчера. Мы также занимались, и она целиком была занята учёбой. Только в этот раз чай пить не стали и пошли вниз, где я увидел новую машину, ожидающую её. Она пошла к ней, но внезапно остановилась, повернулась и сказала.
— Спасибо.
Затем меня снова окатили ледяным взглядом, и девушка села в машину, больше не смотря в мою сторону.
Поскольку проблем у меня хватало и без баб, то я просто побежал к себе, ведь уже через десять дней мне должны были завести счёт в Сберкассе и выдать первые деньги, на которые у меня были планы. Массажист уже нашёлся, согласный на моё время, и с таксопарком Щитов договорился, одна машина по счётчику, будет также меня ждать вечерами после занятий у дома профессора. Но для этого нужно было внести деньги в кассу автопарка, которых пока у меня не было.
***
Дни побежали за днями, недели за неделями, так что неожиданно для меня наступил Новый год. Все готовились его отмечать, а я привычно тренировался. Сергей Ильич вечером позвал меня посидеть за общим столом, на что я удивлённо на него посмотрел и сказал, что у меня тренировка. Он покрутил пальцем у виска, но настаивать не стал, а я в полном одиночестве бегал свою вечернюю пятёрочку.
Как, впрочем, и утром, когда в полном одиночестве отправился на двадцать километров. Никаких новогодних праздников я себе не позволял, хватило тех двух месяцев осенью, что я провалялся без дела, поэтому для меня были лишь дни, когда я усиленно тренировался и тогда, когда давал мышцам отдохнуть. Массажист мне в этом очень сильно помогал, как и новая ванна со льдом, куда я опускал ноги после особо интенсивных тренировок. Да, я знал, что это негативно влияет на суставы, но отвод молочной кислоты и быстрая ремиссия уставших мышц была для меня важнее.
Из самого запомнившегося из случившегося за это время было желание поговорить со мной матери Ивана, которой хватило наглости приехать сюда, и просить встречи.
***
Выйдя от профессора одним из следующих дней, мы увидели у подъезда не две машины, а три. Причём одна из них, чёрный «Москвич» была нам обоим незнакома. Подойдя ближе, я увидел, что на заднем сидении сидит Арапов.
— Иван, всё в порядке? — Анна Константиновна неожиданно взволнованно посмотрела на меня, — у неё МУР-овские номера.
— Да всё хорошо, Анна Константиновна, не волнуйтесь, — я попрощался с ней, затем подошёл к своему такси, отдав деньги за проезд водителю, сказал, что он может ехать по своим делам. Тот обрадовавшись халяве, тут же укатил, и я вернувшись, сел в открытую дверь, поймав напоследок на себя обеспокоенный взгляд учительницы английского, прогресс изучения языка с которой шёл просто по экспоненте. Я уже мог спокойно поддерживать разговор, но акцент, по её словам, чувствовался, впрочем, уверенно писать я тоже пока не мог, так что мне ещё было куда расти под её твёрдой рукой.
— Судя по вашему лицу Владимир Павлович, вечер не будет для меня добрым, — я сел рядом с ним, пожав протянутую руку. Арапова было не узнать, с нашей последней встречи он осунулся, под глазами виднелись тёмные мешки, да и в целом вид был весьма далёк от того, каким я увидел его впервые.
— Гриш, к нам, потом свободен, — сказал он водителю и молчал всю дорогу, пока мы не приехали на Петровку и не прошли в его кабинет. Сходив за чайником, он принёс второй стакан и сушки, поставив это на стол, обитый чёрным дерматином.
— Рассказывайте, — макнув твердейший бублик в сладкий чай, сказал я.
— От моей первоначальной межведомственной группы МВД и КГБ никого не осталось: кто бросил это дело, кто пошёл на повышение, — начал он, — финалом его стало то, что видя, что я не останавливаюсь, у меня его просто забрало КГБ и всё засекретило. Так что не будет Иван никаких обличительных статей в газетах, возмущённой общественности и показательных судов. Почти всех, кого вину удалось доказать, отправили в лагеря, тех кто просто молчал, отправили в колонии-поселения. У школы-интерната полностью сменился весь педагогический состав. Тех парней из воспитанников интерната, кто избивал малышей, забрали в армию и отправили служить на Камчатку. Те же кто был уличён ещё и в сексуальном насилии, уехал в тюрьму на большие сроки с поганой статьёй.
— Те шестеро, что приезжали развлекаться в школу?
— Поехали на совместную охоту и пропали без вести.
— Ну пока всё же хорошо Владимир Павлович, — облегчённо вздохнул я, — почему вы такой обеспокоенный? Ну ладно, чёрт с ними газетами, если все понесли наказание.
— Не все, — он сжал губы. — Андрей Григорьевич Пень, выступил со стороны обвинения свидетелем, поэтому его, за раскрытие махинаций предыдущего директора и её мужа, отправили на повышение в Киев работать в школе-интернате № 21.