Связь без брака

Распопов Дмитрий Викторович

— За тебя, да ни в жизни! — тут же отказалась она.

— Почему? — мне даже стало немного обидно.

— Я ещё не настолько отчаялась, — она мстительно на меня посмотрела, — ну и тем более, смутно вижу себя в роли домохозяйки.

— О, наша ледяная королева стала наконец откровенничать, — всплеснул я руками, — поведай же мне, каким ты видишь своё будущее?

— Женой посла в какой-нибудь западной стране, — она пожала плечами, — иначе для чего я столько училась и упорно работала.

— Как только мы разделаемся с Евгением?

— Да,

всё верно, — она на мгновение снова стала холодной, — пока он не будет наказан, я не могу продолжать спокойно жить, осознавая, что он всё время находится рядом.

Мы стояли у колоны тихо переговариваясь, и к нам подошла жена посла, прислушиваясь к нашему разговору.

— Ой, простите что врываюсь в ваш разговор, — мило она улыбнулась, — но вы такая необычная пара, что привлекли мой профессиональный взгляд.

— Потому что вы…, - я широко улыбнулся ей.

— Художница, — рассмеялась она.

— Это просто удивительно, знаете госпожа Томпсон, я ведь спортсмен, а у нас только тренировки, да тренировки, если бы вы показали какие-то свои работы, и объяснили их смысл и художественное наполнение, я был бы вам бесконечно признателен, — я с мольбой сложил руки на груди, вызвав изумлённый взгляд спутницы, — я к своему большому стыду совсем незнаком с современным американским искусством.

— Ой вы преувеличиваете мои возможности, мистер Добряшов, — она с трудом выговорила мою фамилию.

— Иван, можно просто Иван, если вам там будет удобнее, — улыбнулся я.

— Тогда и вы, обращайтесь ко мне просто Джейн. Договорились? — расхохоталась она.

— Дорогая? Что происходит? — к нам подошёл заинтересованный посол.

— Представляешь дорогой, Иван был так любезен, что попросил меня показать ему мир американского искусства, поскольку он слишком много времени уделяет своим тренировкам.

— Да? — удивился мистер Томпсон, — хотя тут скорее удивителен сам факт того, что он так прекрасно говорит по-английски. Мистер Бэнк упоминал, что ваша очаровательная спутница, является вашим учителем. Где она работает?

— В Министерстве иностранных дел, — с улыбкой ответил я, положив руку на ладонь Ане, поскольку она хотела ответить сама, — Анна Константиновна может ответить на почти любой ваш вопрос.

— О, если это потребуется, я обязательно воспользуюсь её помощью, — с улыбкой ответил он и увёл супругу к другим гостям.

— Мне говорили, что ты была на таких приёмах, — я перешёл на древнегреческий, — чего дёргаешься на их гадости? Пусть мелят, что хотя, тебе жалко, что ли?

— Но этот гад меня унизил, — возмутилась она, — я сама могу за себя ответить, не нужно спрашивать тебя обо мне в моём присутствии.

Я посмотрел на неё и вздохнул.

— И прекрати на меня смотреть так же похотливо, как и все остальные мужики, — сменила она тему, — они уже весь пол слюнями залили, и ты туда же.

— Мне шестнадцать лет, рядом потрясающая красавица, которая держит меня за руку, как думаешь должен реагировать

на это организм подростка?

Она тут же с улыбкой убрала руку, стало немного легче.

Рядом с нами прошла женщина и я краем глаза заметил, что она слишком близко прошла к нам и специально задела платье Ани, то тут же предательски поползло влево, но тут мгновенно вмешался я, с широкой улыбкой всё поправив, а сторонние наблюдатели если что и видели, так это часть медицинского изделия советского производства, которое я так предусмотрительно ей наклеил на грудь. И всё это происшествие, тут же сфотографировали.

— Фух, — вздохнул я, успокоив мгновенно запаниковавшую Аню, сказав, что моя придумка, нас сейчас спасла. Она таким взглядом на меня посмотрела после этого, что я снова взял её под руку, которая дрожала.

— Успокойся, — я раздавал улыбки налево и направо, подставляясь под вспышки фотоаппаратов, — всё хорошо, я всех опять спас.

Она фыркнула.

— Дать бы тебе по голове чем-нибудь тяжёлым, — пальцы у меня в руке стали чуть меньше трястись.

— Ничего, остался ужин, а так вроде бы мы ничего, держимся, я думал будет хуже.

Она промолчала, а к нам подошёл мужчина лет шестидесяти, вместе с Джейн, которая представив нас друг другу и тут же отошла.

— Дорогая, — он улыбался только Ане, — вы настолько сегодня затмили всех, что я поражён. Где же скрывался такой бриллиант всё то время, пока я нахожусь в вашей стране с визитом. Я бы хотел, чтобы вы были моим переводчиком на переговорах с советской стороной.

— Ах, мистер Джон, моя спутница была бы рада вам помочь, но её жених работает в одном таком месте на три буквы со строгими порядками, так что мне самому с большим трудом удалось уговорить отпустить её со мной и то только потому, что я с ними давно знаком. Так что боюсь он её просто не отпустит с вами, простите.

Услышав про три буквы, он сморщился и отошёл от нас.

— Урод плешивый, — сказала она с улыбкой на древнегреческом.

— Зря Аня, — я покачал головой, — охмурила бы его, стала любовницей, потом женой и вот твоя мечта уже осуществилась, ты богатая, в Америке, а твой муж вскоре умрёт от старости. Много потеряла, между прочим. Давай позовём его назад? Ещё есть шанс.

— Ваня, я сейчас случайно наступлю тебе на ногу каблуком, — с улыбкой сказала она мне.

— Спасибо, не нужно, мне завтра ещё бегать.

— Вот только это меня и останавливает.

По большей части мы были одни, изредка к нам походили хозяева приёма, знакомили с другими людьми, представляли, чтобы мы не скучали, но нам двоим и не было скучно, разговаривать спокойно на таком вечере было для нас настоящей отдушиной.

— О, простите ещё раз Иван, — Джейн подошла с импозантным мужчиной, — у мистера Игварса возник спор с другим гостем, поскольку он утверждает, что язык, на котором вы разговариваете с вашей спутницей очень похож на греческий. Вы можете рассудить их спор?