Связь через Зальцбург
Шрифт:
– Нет - в обычной одежде, как и те двое, что находятся там сейчас. Но у него было удостоверение, и он не требовал, чтобы я показывала документы из архива или ещё что-нибудь такое. Он просто хотел узнать, что за друзья у мистера Йетса в Зальцбурге. Я думаю, он хотел найти этого Брайанта.
Но не как полицейский, продумал Мэтисон. В понедельник утром швейцарская полиция ещё не задумывалась о существовании Ричарда Брайанта из Зальцбурга. Они ещё не подозревали даже о какой-то связи между Брайантом и Берчем. Как и никто из нас. По крайней мере, до понедельника.
– А те два полисмена, которые пришли сегодня, тоже задавали вам
– Нет. Их интересовал человек по имени Эмиль Берч.
Тогда это настоящие, с облегчением подумал Мэтисон. Берч-Йетс был дичью ФБР и швейцарских спецслужб. Густав Келлер развернулся довольно быстро, как только получил благоприятный предлог в виде известия о смерти Йетса. И это сильно меняет ситуацию. Мне нет нужды больше рыться в архиве, подумал Мэтисон. Мальчики Келлера отлично справятся с этой работой. И незачем мне теперь встречаться с Келлером; так что про маленькие ступни можно забыть. Странно, как все изменчиво в этой истории - впрочем, как и сам Йетс. Каждый раз новое известие о Йетсе заставляет меня менять давно составленный и продуманный план действий. Собственно говоря, мне незачем было возвращаться в Цюрих... Как часто подобные случается с Фрэнком О~Доннеллом или Чарльзом Нилдом? Как много хлопот и усилий бывает затрачено на проект, который рушится со смертью какого-то человека? Или резко меняет направление? Меняет акценты, приобретает форму? Когда увижусь с ними снова, непременно выражу сочувствие их разворотливости и терпению. Никто не сможет преуспеть в тонкой контрразведывательной работе, не обладая этими двумя качествами.
– Еще чашечку кофе?
– предложил он быстро, заметив, что она снова погружается в уныние. И болтай дальше, сказал он себе. Она слишком привыкла, что ей пренебрегают.
– Знаете что, давайте закажем большой кофейник. И шоколадные эклеры. Они так соблазнительно выглядят - вон там, на подносе.
– Я, правда, не могу...
– Очень даже можете. На улице моросит. Мы не можем сейчас уйти, - он махнул официантке и сделал заказ.
– А что вы сказали полицейским об Эмиле Берче?
– Он работает со старинными картами. Мистер Йетс купил у него две карты. Знаете, мистер Йетс любил заходить в магазины со старинными книгами. Он собирал их. Это его хобби.
Да, Йетс позаботился обо всем, даже о благовидном предлоге для посещения офиса Берча. Точней, почти обо всем. Где-то он допустил промашку похуже, чем нечеткая подпись на чеке. И это стоило ему жизни.
– Яхта - это ещё одно хобби мистера Йетса?
Она кивнула.
– В последнее время у него оставалось на это немного времени. В прошлом году - другое дело, каждое воскресенье он до полудня катался по озеру, если погода позволяла, - она снова открыла сумочку и достала бумажник.
– Вот таким я буду вспоминать его, - горько сказала она и достала моментальный снимок.
– Я сфотографировала его однажды в полдень, в субботу, когда он шел по озеру на яхте, - её бледные щеки слегка порозовели, когда онаь протянула Мэтисону фотографию.
Это был Йетс, не подозревавший о том, что его фотографируют, высокий привлекательный мужчина лет пятидесяти с открытым лицом. Волосы его разлохматил ветер, на щеках цвел загар. На нем были шорты-бермуды и крикетный свитер, V-образный вырез которого был отделан цветами его колледжа. Одной ногой он стоял на деревянном причале, вторую поставил на палубу своей яхты. Его рука была протянута к кому-то, стоявшему на
– Это его подруга?
– Неважно. просто девушка, которая жила в Цюрихе в прошлом году. Она уехала этой весной, - мисс Фрейтаг забрала у него свою драгоценную фотографию. Она покачала головой, взголянув на нее.
– Почему от нас всегда уходят лучшие? Такой привлекательный мужчина.
– И такой добрый, - Мэтисон почувствовал, что начинает уставать от дифирамбов в адрес Йетса.
Мисс Фрейтаг бросила на него быстрый взгляд.
– Настолько великодушный, - попытался Мэтисон загладить свою ошибку, что готов покатать на своей яхте одинокую девушку в субботу. Как её звали, вы не помните?
– Конечно же, мисс Фрейтаг знала; она считала своим долгом выяснить, кто представляет угрозу её девичьим грезам.
– Ева Лангенхейм. Она пришла в офис узнать, нет ли секретарского места. Она его не получила. Но они познакомились. Напористая девица. Я слышала, как она смеялась во время интервью, словно была уверена, что получит это место.
– Она была в офисе Йетса?
– Только заходила. Я подумала, что она его знакомая, но мистер Йетс потом сказал мне, что это не так. Очень напористая девица.
– У вас есть ещё фотографии? Возможно, там, где он с мисс Лангенхейм?
Мисс Фрейтаг едва не подавилась последним кусочком эклера. Она уставилась на него:
– А почему вы хотите их увидеть?
– холодно осведомилась она.
– Я полагаю, полицейские должны знать все о друзьях и знакомых Йетса.
– Но зачем им...
– Они расследуют его гибель.
– Я не могу... нет, я просто не хочу говорить с ними.
– Я полагаю, вы должны это сделать. Просто расскажите им то же самое, что и мне. Они будут очень благодарны.
– Я не могу, - в паническом страхе произнесла она.
– Такой скандал...
– Никакого скандала. Все будет происходить очень тихо, - он смотрел, как она собирает перчатки и сумочку, застегивает все пуговицы, готовясь к отпору.
– Просто поймите, что это ваш долг, - попытался он ещё раз.
Это остановило её.
– Только не говорите со всяким, кто объявит себя полицейским и помашет у вас перед носом бляхой. В особенности если он станет расспрашивать вас о друзьях Йетса из Зальцбурга.
Мисс Фрейтаг была неглупой особой:
– Вы хотите сказать мне, что человек, который приходил ко мне в понедельник утром, был не из полиции?
Утром в понедельник о знакомых Йетса в Зальцбурге мог знать только либо один из его собственных агентов - а он едва ли стал бы задавать вопросы, - либо человек из лагеря противника, желавший остановить Йетса, не дать ему встретиться с Брайантом. Похищение - мрачное слово, но, возможно, это ключ к гибели Йетса. Мэтисон сказал:
– Я думаю, этот человек вел себя немного фальшиво. Хотя вы можете выяснить это очень просто. Просто спросите о нем двух полицейских, которые сейчас занимаются архивом Йетса.
– Но если он не полицейский, как он мог установить за мной слежку?
– Что?!
– Слежку. Когда он вышел, я видела в окно, как он остановился и заговорил с человеком, ожидавшим его в сквере. И это человек следил за мной вечером, когда я шла домой. И во вторник он крутился вокруг офиса. И в среду. И вчера. Но сегодня - сегодня я его не видела.