Связанные честью

Рейли Кора

Лука направился к лифту, а я задержалась у машины. Он оглянулся через плечо и тоже остановился.

— Думаешь о побеге?

Каждый божий день.

Я подошла к нему.

— Ты меня найдешь, — просто сказала я.

— Найду.

В его голосе звучали стальные нотки. Он вставил карту в электронный замок и двери лифта открылись, представляя взору мрамор, зеркала и маленькую люстру. Лифт давал ясно понять, что это был необычный многоквартирный дом. Мы вошли внутрь, и от волнения мой желудок скрутило.

Я

была наедине с Лукой прошлой ночью и во время поездки сюда, но мысль о том, что мы одни в его пентхаусе, почему-то казалась хуже. Это было его царство. Кого я обманывала? Почти весь Нью-Йорк был его империей. Когда лифт начал двигаться вверх, он прислонился спиной к зеркальной стене и наблюдал за мной. Хотелось, чтобы он произнес хоть что-то, что угодно. Это отвлекло бы от паники, подступавшей к горлу. Мой взгляд устремился на экран, показывающий этаж. Это был двадцатый, и мы все еще не остановились.

— Лифт частный. Он ведет только на последние два этажа. Мой пентхаус находится наверху, квартира Маттео этажом ниже.

— Может ли он заходить в наш пентхаус, когда захочет?

Лука внимательно осмотрел мое лицо.

— Ты боишься Маттео?

— Я боюсь вас обоих. Но Маттео кажется мне более вспыльчивым, сомневаюсь, что ты когда-нибудь сделаешь что-то необдуманное. Выглядишь как человек, который всегда жестко контролирует ситуацию.

— Иногда я теряю контроль.

Я покрутила обручальное кольцо, избегая его взгляда. Эту информацию мне знать было не нужно.

— Тебе не о чем беспокоиться, когда дело касается Маттео. Он привык заходить ко мне, когда захочет, но теперь, когда я женат, все изменится. Все равно большая часть дел проходит где-то еще.

Лифт пискнул и остановился, двери открылись. Лука жестом указал проходить первой. Я вошла и оказалась в огромном жилом помещении с гладкими белыми диванами, темным деревянным полом, современным камином из стекла и металла, черными комодами и столами, а также люстрами в стиле авангард. Вокруг практически не было никаких красок, за исключением нескольких произведений современного искусства на стенах и художественных произведений из стекла. Но вся стена напротив лифта была стеклянной. Из окон открывался вид на террасу и сад, располагавшийся на крыше, а также на небоскребы и Центральный парк. Над основной частью гостиной потолок открывался, и лестница вела на второй этаж пентхауса.

Я прошла дальше и подняла голову. Стеклянные перила позволяли четко видеть верхний этаж: яркий коридор, разделяющий несколько дверей.

Открытая кухня занимала левую часть гостиной, и массивный черный обеденный стол служил границей между столовой и гостиной. Пытаясь все освоить, я ощущала на себе взгляд Луки почти физически, потому подошла к окну и выглянула. Раньше не приходилось жить в квартире; даже сад на крыше не изменил того факта, что это была высокая тюрьма.

— Твои вещи в спальне наверху. Марианна подумала, что ты захочешь сама их распаковать, потому оставила в чемоданах.

— Кто такая Марианна?

Лука

подошел сзади. В отражении окна наши взгляды встретились.

— Она моя домработница. Бывает здесь пару дней в неделю.

Я задалась вопросом, была ли она тоже его любовницей. Некоторые мужчины в нашем мире имели наглость оскорблять жен, приводя своих шлюх в дом.

— Сколько ей лет?

Губы Луки дрогнули.

— Ревнуешь?

Его руки оказались на моих бедрах, и я напряглась. Он не отстранился, я видела злость, отразившуюся на лице, но и на вопрос он не ответил.

Высвободившись из хватки, я направилась к стеклянной двери, ведущей в сад на крыше, и повернулась в сторону Луки.

— Можно выйти на улицу?

Его челюсти были сжаты. Он не был глупцом, и определенно заметил, как быстро я стряхнула его руки.

— Это и твой дом тоже.

Таковым он не ощущался. И не уверена, что когда-то им станет. Я открыла дверь и вышла. Было ветрено, и с улиц внизу доносился отдаленный шум. На террасе была белая мебель, такая же, как и в гостиной, а за ней небольшой ухоженный сад, простиравшийся до самого стеклянного барьера. На уровне земли даже было квадратное джакузи, достаточно большое для шести человек, а рядом стояли два шезлонга. Сделав шаг к краю сада, я позволила взгляду блуждать по Центральному парку. Это был прекрасный вид.

— Ты же не думаешь о том, чтобы прыгнуть, да? — спросил Лука, сжимая перила рядом со мной. Я наклонила к нему лицо, пытаясь понять, была ли это попытка пошутить. Он выглядел серьезным.

— С чего бы мне себя убивать?

— Некоторые женщины в нашем мире видят в этом единственный способ обрести свободу. Этот брак - твоя тюрьма.

Я оценила расстояние от крыши до земли - смерть была очевидна, но мысли о самоубийстве никогда не приходили мне в голову. Перед этим я бы убежала.

— Я бы не поступила так со своей семьей. Лили, Фаби и Джианна будут убиты горем.

Лука кивнул, прочитать выражение его лица было невозможно, и это сводило с ума.

— Давай вернемся внутрь, — сказал он, положив руку на мою поясницу, таким образом направляя в квартиру.

Закрыв дверь, Лука повернулся ко мне.

— У меня совещание через тридцать минут, но я вернусь через несколько часов. Хочу пригласить тебя на ужин в мой любимый ресторан.

— Оу, — удивленно произнесла я, — что-то похожее на свидание?

Уголки губ дернулись, но он не улыбнулся.

— Можешь называть это так. Мы еще не были на настоящем свидании.

Он обнял меня за талию и притянул к себе. Я замерла, и в его взгляде исчезла легкость.

— Когда ты перестанешь меня бояться?

— Ты не хочешь, чтобы я тебя боялась?

Мне всегда казалось, что страх облегчит ему жизнь, тогда было бы проще держать меня под контролем.

Его темные брови сошлись на переносице.

— Ты моя жена. Мы проведем наши жизни вместе. Я не хочу рядом дрожащую от страха женщину.

Это меня действительно удивило. Мать любила отца, но и боялась.