Связанные честью
Шрифт:
— Некоторые мужчины воспользовались бы ситуацией, — пробормотала я.
Челюсть Луки сжалась:
— Я такой, Ария. Не обманывай себя, думая, что я хороший человек. Я не благородный и не джентльмен. Я жестокий ублюдок.
— Не для меня. — Я прижалась носом к его шее, вдыхая знакомый мускусный запах.
Лука поцеловал меня в макушку.
— Будет лучше, если ты меня возненавидишь. Так меньше шансов, что пострадаешь.
«Что я ему сказала прошлой ночью, когда не давала отчета своим действиям? Говорила ли, что влюбилась в него?» Я не могла вспомнить.
— Но я тебя не ненавижу.
Лука снова поцеловал мою голову.
— Ты упомянула, что Грейс тебе что-то сказала, — голос звучал как обычно, но его тело охватило напряжение, — что-то о том, чтобы трахать тебя жестко.
— А, да. Она сказала, что ты причинишь мне боль, жестко трахнешь меня, как животное. Это было во время нашей свадьбы. Она напугала меня до смерти. — Потом я нахмурилась. — Думаю, тот парень прошлой ночью сказал почти то же самое.
— Перед тем, как я его убил, он сказал, что одна из женщин, купившая у него наркотики, сказала, будто ты шлюха и тебе нужно преподать урок. Она дала ему наличные.
Я подняла голову:
— Думаешь, это была Грейс?
Глаза Луки были словно штормовое небо:
— Уверен, что она. Описание подходит, да и кто еще будет заинтересован в нападении на тебя?
— Что ты собираешься делать?
— Я не могу ее убить, даже, если захочу перерезать ее глотку, это вызовет слишком много проблем с ее отцом и братом. Хотя, придется с ними поговорить. Скажу, что они должны посадить ее на гребаный поводок, или больше не получат денег.
— Что, если они откажутся?
— Не откажутся. Грейс давно все портит. Вероятно, они отправят ее в Европу или Азию на реабилитацию или что-то вроде того.
Я поцеловала его, но напряжение не покинуло его тело.
— Не могу перестать думать о том, что могло произойти, если бы там не было Ромеро и Чезаре, если бы этот ублюдок вывел тебя из клуба. Мысль о его грязных руках на тебе заставляет меня хотеть убить его снова. Мысль о том, что он мог бы…
Он покачал головой.
Я знала, что это не потому, что у Луки были чувства ко мне. Он был собственником, не мог смириться с мыслью, что кто-то мог меня заполучить, забрать то, что Лука считал своим. Меня заполнило смирение.
— Через пару дней, когда Джианна уедет, можешь взять меня, — прошептала я у его шеи.
Руки Луки замерли на моей спине. Он не спрашивал меня, уверена ли я. И не ожидала этого от него. Лука сам сказал, что не был хорошим человеком.
***
Последние несколько дней мы с Джианной провели, посещая разные кафе и рестораны, разговаривая, смеясь и делая покупки, но сегодня ей нужно было возвращаться в Чикаго. Мы стояли в зале вылета Аэропорта Кеннеди, я крепко обнимала сестру. Скоро ей нужно будет пройти через охрану, но мне не хотелось ее отпускать. Не только потому, что я ужасно скучала по ней, но и потому, что нервничала из-за обещания, данного Луке.
Взяв себя в руки, я отошла от Джианны на шаг:
— Приезжай скорее еще раз, хорошо?
Сжав губы, она кивнула:
— Звони мне каждый день, не забывай.
— Не забуду, — пообещала я.
Она медленно пятилась назад, затем повернулась и быстро направилась к линии безопасности. Я подождала, пока она исчезнет из поля зрения.
Лука стоял в нескольких шагах позади меня, я бросилась к нему и прижалась лицом к его груди. Он погладил
— Думал, мы могли бы поужинать, а потом отдохнуть, — его голос звучал голодным и взволнованным, но не из-за еды.
— Звучит неплохо, — произнесла я с маленькой улыбкой.
Что-то в лице Луки изменилось, но потом исчезло.
Я съела мало, потому что мой желудок уже сжимался. Не хотелось рисковать. Лука притворился, что не замечает этого, и съел то, что не съела я. Когда мы вернулись в наш пентхаус, я направилась к винному шкафчику в поисках жидкой храбрости, но Лука схватил меня за запястье и прижал к себе:
— Не надо.
Он поднял меня на руки и отнес наверх в нашу спальню. Когда он усадил меня на кровать, мой взгляд уперся в его промежность, - он уже был возбуждён. От волнения мои внутренности скрутило. Он хотел меня. Я бы не отказала ему, не сегодня.
Лука забрался на кровать, и я легла на спину, расположив ладони поверх одеяла. Его губы нашли мои, язык двинулся глубже, и я расслабилась под его умелым ртом. Это ощущалось хорошо, знакомо, утешительно. Мышцы ног расслабились. Лука оторвался от моих губ и всосал в рот сосок через ткань платья. Положив руки ему на голову, я позволила опытным движениям прогнать мой страх. В его поцелуях и прикосновениях была нужда, которой я никогда не чувствовала раньше.
Он дернул платье и стащил его вниз по телу, оставляя меня лишь в трусиках. На секунду он воспользовался моментом, чтобы полюбоваться моим телом, затем двинулся вниз и зарылся лицом между моих ног, заскользив горячим языком между складками, не снимая трусиков. Зарычав, он схватил их и сорвал, а потом выбросил. Его рот был горячим и требовательным, но вскоре Лука остановился и засунул в меня палец. Он резко поднялся, выскользнул из рубашки, далее снял кобуру и брюки. Его тело было твердым от напряжения, а эрекция больше, чем я когда-либо видела. Дикий голод на его лице вызвал во мне всплеск страха.
— Ты моя.
Лука навис надо мной, раздвигая коленом мои ноги и прижимаясь головкой к моему входу. Мои мышцы сжались, и я вонзила ногти ему в плечи, зажмуривая глаза. Все происходило слишком быстро. Казалось, он едва контролировал ситуацию. Прижав лицо к его шее, я попыталась позволить его запаху успокоить меня.
Лука не двигался, а его эрекция все еще слегка касалась моего входа.
— Ария, — сказал он низким голосом, — посмотри на меня.
Я подчинилась. В его взгляде была смесь голода и чего-то еще, более нежного. Я попыталась сосредоточиться на нежности. Долгое время мы смотрели друг на друга. Он закрыл глаза и опустился на кровать так, что тело оказалось вровень с моим.
— Я мудак, — отрывисто произнес он, поцеловав меня в висок и щеку.
Меня заполнила растерянность.
— Почему?
«Боже, этот тонкий голосок был моим?» Лука был моим мужем, а мой голос звучал так, словно я в ужасе. Конечно, так оно и было, но следовало скрывать это лучше.
— Ты напугана, а я теряю контроль. Следовало знать лучше. Надо было подготовить тебя должным образом, а вместо этого я почти засунул в тебя свой член.
Я не знала, что сказать, подвинулась, и эрекция Луки потерлась о мой вход, заставляя меня охнуть. Он резко выдохнул, закрывая глаза, скользнул вниз, его голова нависла над моей грудью, а пресс прижался к складкам. От трения я выдохнула, а мышцы Луки напряглись. Могу сказать, что он все еще находился на грани.