Связанные Любовью
Шрифт:
Ее длинные ногти впились мне в грудь, потом ниже. Мне пришлось бороться с желанием оттолкнуть ее руку. Я еще не был тверд, даже близко не был. Ее прикосновение на самом деле, блядь, противны мне.
На ее лице промелькнуло замешательство, затем дерзкая улыбка.
— Играешь в недотрогу?
— Один из нас должен, — пробормотал я, ненавидя ее и ненавидя себя.
Она покраснела, но моя резкость ее не остановила. Она встала на колени, сделав невинное лицо. Это выглядело чертовски фальшиво. И это подействовало на
Ария.
Всегда Ария.
Потом я вспомнил, как она в последний раз брала меня в рот, ее идеальные губы, ее поддразнивание. Мне нравилось, как с годами она становилась более уверенной в себе, когда дело касалось секса. Я любил ее запах, ее вкус, ее шелковистую кожу. Нахуй. Я чертовски любил в ней все, любил до сих пор. Любил каждый ее гребаный дюйм, но больше всего ее смех и улыбку, и то, как она смотрела на меня с любовью и доверием.
Я отшатнулся от Грейс, держащей меня за молнию. Она опустила руку и прищурилась.
— Что теперь? Не говори мне, что ты не можешь изменить своей милой Арии.
Я схватил ее за руку мертвой хваткой.
— Не смей оскорблять ее. Даже не произноси ее имени. — я оттолкнул ее от себя, настолько разъяренный, что едва мог себя контролировать. Злюсь на себя за слабость, за бесполезные чувства. Потом я повернулся и пошел обратно на вечеринку.
Маттео мгновенно оказался рядом со мной. — Это был быстрый секс, который я когда либо видел.
Его голос звучал странно, но у меня не было терпения анализировать его настроение.
— Я не могу этого сделать. Даже не мог позволить ей отсосать мой член. Нахуй.- кем, черт возьми, я стал?
— Из-за Арии.
Я сжал руки в кулаки, желая что-то уничтожить, убить и искалечить.
— Я чертовски слаб, — тихо сказал я.
— Слабый? — Маттео рассмеялся. — Лука, ты убил клуб, полный байкеров, разорвал их в клочья, ты пытал нашего дядю часами, не моргнув глазом, и ты не почувствуешь ни капли раскаяния, если убьешь каждого ублюдка в этой комнате. Ты слаб не из-за своих чувств к Арии. Наш отец был садистским мудаком и сумасшедшим.
— Я как кастрированная собака.
Маттео застонал, впившись.
— Ты же знаешь, Ария никогда тебе не изменяла. Эта женщина всегда принадлежала и будет принадлежать только тебе, Лука.
— Знаю, — прорычал я. И черт меня побери, я знал, что она была верна, не только потому, что фотограф подтвердил ее историю, но и потому, что Ария не была такой. Она не станет изменять. Я быстро это понял, но все еще злился на нее за то, что она действовала у меня за спиной, и был слишком горд, чтобы извиняться.
— И, очевидно, я тоже не могу ей изменять.
— Она тебя воспитала.
Если бы дело было только в этом. Она держала мое холодное сердце в неослабевающей хватке, и я не мог избавиться от
Мои глаза снова осмотрели толпу и, наконец, я нашел Арию. Джианна стояла рядом, практически поддерживая ее. Ария побледнела, потом ее глаза остановились на мне, и я понял, что она видела, как я уходил с Грейс. Она выпрямилась и выдержала мой взгляд.
Вот оно. Мой способ избавиться от слабости, которая сделало меня легкой мишенью для Данте.
— Извинись, — пробормотал Маттео.
— Ради Бога, Лука, извинись перед ней.
— Нет, — твердо сказал я. — Мы закончили.
Глава 21
Ария
Прежде чем выйти на террасу и спуститься по склону к воде, я надела самое толстое пальто, шарф и перчатки. Я смотрела, как солнце поднимается над океаном, вдыхая холодный воздух. Я долго стояла так, когда за моей спиной раздались шаги. Я обернулась, ожидая увидеть Джианну, но вместо этого Маттео направился ко мне, одетый только в спортивные штаны и рубашку, несмотря на холод. За последние четыре недели мы с ним обменялись всего несколькими словами. Я снова повернулась к воде, не уверенная, хочу ли я, чтобы он нарушил этот момент почти покоя. Я редко спала больше нескольких часов ночью. Но я должна поблагодарить его.
Маттео остановился рядом со мной.
— Спасибо, — тихо сказала я. — За то, что нашли фотографа, даже если все было напрасно.
Четыре недели, и постепенно я начала понимать, что это конец. Что любовь, которую я принимала как должное, больше никогда не повторится.
— Три года назад ты хранила для меня секрет от Луки, — сказал Маттео хриплым от сна голосом. — Если бы не ты, я бы сегодня здесь не стоял.
Я повернулась к нему и подняла голову. Мы никогда не говорили о том дне в последующие годы.
— Я сделала это ради Луки, — сказала я, потому что это была правда, и мы оба это знали. Одно его имя сжигало меня изнутри.
Маттео кивнул, не сводя с меня карих глаз. — И я нашел для него фотографа, потому что ты ему нужна.
Я грустно улыбнулась.
— Последние четыре недели доказали, что ты ошибаешься. Лука живет своей жизнью, как раньше. Он снова свободен, может веселиться и брать женщин в свою постель.
Боже, эти слова проделали дыру в моей груди, и мое горло сжалось так, что я была уверена, что задохнусь.
До Сильвестра я лелеяла проблеск надежды, но с надеждой на то, что никогда не случится, с постоянной болью было покончено.
Маттео с ухмылкой покачал головой.
— Он не спал с этой сукой. Он не прикасался к ней, ничего не делал.
Я подняла брови.
— Четыре недели, а Лука ни с кем не трахался, не прикасался ни к одной женщине. Если бы он закончил с тобой, он бы уже выебал половину Нью-Йорка, поверь мне. Бессердечная сволочь, кажется имеет сердце, и оно бьется только для тебя. Он просто слишком тупой ублюдок, чтобы показать тебе.