Связанные любовью
Шрифт:
Пройдя по дому, он обнаружил хозяйку в небольшой комнате, украшенной стенными панелями с зеленым шелком и изящными китайскими вазами.
Анна сидела за столиком и выглядела восхитительно в утреннем платье из берлинского шелка, к которому идеально подходили продолговатые сережки с крупными жемчужинами.
— Доброе утро. — Она указала на приставной столик с двумя или тремя серебряными подносами. — Позавтракаете со мной?
— С удовольствием.
Желудок радостно заурчал. Стефан положил на тарелку свежевыпеченного
Поднеся к губам чашку, Анна внимательно посмотрела на своего английского гостя:
— Вы сегодня бледный. Плохо спали? Стефан поморщился:
— Трудный вечер.
— Надеюсь, вы с Александром Павловичем не поссорились?
— Этого, к счастью, мне удалось избежать, хотя с другими получилось не слишком хорошо.
Наблюдая за тем, с каким удовольствием он разделывается с ветчиной, она чуть заметно улыбнулась:
— Полагаю, вы имеете в виду Софью?
— Никогда не пойму женщин.
— Этого от вас никто и не ждет. — Анна похлопала ресницами. — Мы должны оставаться загадкой для мужчин.
Стефан налил себе кофе. Сентенция хозяйки ничуть не рассеяла мрачного настроения.
— Тогда как мужчине понять, чего женщина хочет?
— Дело не в том, знает мужчина, чего хочет женщина, или нет, а в том, готов ли он предложить то, что ей нужно.
Он нахмурился, стараясь не слушать раздражающий шепоток беспокойства. Что нужно Софье? Ей нужен он. И больше ничего.
— Вы говорите загадками.
— Или же вы просто не хотите понимать. Стефан отодвинул тарелку. Аппетит внезапно пропал.
Ну почему женщины постоянно все усложняют? Софье нравилось в Мидоуленде. Ей более чем нравился он сам.
И как только она переставала воспринимать его как врага, они прекрасно общались вдвоем. Если она и отказывалась становиться его любовницей, то лишь из-за своей матери.
— Боюсь, Анна, я еще не способен постичь вашу странную логику.
— А с вами не легче, чем с вашим братом. — Она покачала головой. — Подумайте, что за жизнь была бы у Эдмонда, если бы он в свое время упустил по глупости Брианну.
Он опустил глаза и заметил, как побледнели костяшки пальцев, сжавших изящную ручку фарфоровой чашки. Представлять брата без Брианны не хотелось; вполне возможно, что Эдмонд просто не дожил бы до сегодняшнего дня. Но он мог позволить себе влюбиться — отдаться этому чувству безоглядно. Герцог такой роскоши позволить себе не мог.
— Я не Эдмонд. Да и вы не в том положении, чтобы бросать в кого-то камни. — Он сердито посмотрел на Анну. Проведя в России не так уж много времени, Стефан все же знал, что Анна долго поддерживала романтические отношения с мистером Ричардом Монро. — Как долго вы не позволяли Монро стать честным джентльменом?
— Слишком долго. — Мягкая улыбка тронула ее губы. — Вот почему мы собираемся пожениться следующим летом.
— Собираетесь пожениться? —
Анна рассмеялась:
— Поначалу я планировала к Рождеству, но отложила до лета, так как хочу видеть на церемонии Брианну.
Неожиданно для себя самого Стефан поднялся из-за стола. Странная, тянущая боль в сердце была не завистью, а… недоверием.
Зачем Анне выходить замуж после стольких лет идеального во всех отношениях романа?
— Этот город сошел с ума.
Его резкий тон ничуть ее не тронул — она лишь пожала плечами:
— Может быть.
Стефан прошел к окну. Начавшийся утром дождь почти перестал. Софья будет довольна, ей дождливая погода не нравилась. А вот его настроению серые тучи соответствовали вполне.
Откуда взялось это неприятное чувство, что он постоянно преследует ее, а она постоянно остается недостижимой?
А если она уже ускользнула?
Нет. Этому не бывать. Он получит ее любой ценой.
Открылась дверь. Стефан обернулся и увидел молоденького лакея, вошедшего в комнату с маленьким серебряным подносом.
Анна поднялась:
— Да, Антон?
— Записка для лорда Хантли.
Стефан ощутил приятное волнение. Должно быть, от Софьи. Больше в Петербурге ему писать никто не мог. Он прошел по паркетному полу.
Неужто образумилась наконец?
— Спасибо. — Он взял сложенный вдвое небольшой листок.
Слуга вышел из комнаты, а Стефан так и остался стоять у двери. Этот мелкий, летящий почерк он узнал с первого взгляда.
— От Софьи? — спросила Анна.
— Нет. — Стефан сломал восковую печать. — Из Англии.
— Тогда не стану вам мешать.
— Нет, нет, не уходите. Обычно терпения Эдмонду хватает только на то, чтобы заточить перо. Я очень удивлюсь, если ему достало выдержки написать больше полудюжины слов. — Развернув послание, Стефан обнаружил, что брат и впрямь приготовил для него сюрприз, исписав полстраницы. Разобрать теснящиеся, наползающие одна на другую буквы было нелегко, и прошло не меньше полминуты, прежде чем он скомкал листок и сердито швырнул на пол. — Проклятье!
Анна побледнела и тревожно посмотрела на него:
— Что случилось? Брианна?..
— Нет, мой управляющий, — торопливо успокоил ее Стефан. — Расчищал северное поле, и на него упало дерево.
Анна облегченно вздохнула — здоровье Брианны волновало ее в первую очередь.
— Сильно пострадал?
— Сломал обе ноги, но врач вроде бы пообещал, что ничего страшного нет.
— Слава богу.
— Да, бедняге повезло. — Риддл служил управляющим со времени смерти старого герцога и делал все возможное для процветания поместья. Стефан знал, что всегда может положиться на него. Заменить такого человека, прекрасного работника и хорошего друга, было бы нелегко. — Но несколько недель, а то и месяцев пролежит в постели.