Связанные поневоле
Шрифт:
— Нет, — только и смогла ответить я.
Дин пересек разделяющее нас пространство, схватил мое лицо в ладони и прижался лбом к моему лбу, впиваясь тоскливым жгучим взглядом.
— Скажи мне, что все это какая-то чертова ошибка, Юлали! Какой-нибудь проклятый рекламный ход или еще дьявол знает что такое! — горячо зашептал он прямо мне в губы. — Скажи, что скоро все это закончится и все станет по-прежнему! Соври мне, что то, что я видел тогда, мне причудилось, и ты никогда не извивалась в его руках, и твое лицо не пылало, как сверхновая!
— Я не могу
Дин со стоном оттолкнул меня, развернувшись, отошел к стене и уперся в нее руками, будто желал сдвинуть ее со своего пути.
— Почему, Юлали?
— Почему что?
— Почему он? Почему так скоро? Почему ты никогда не любила меня? — Его голос стал бесцветным.
Черт, что я могла ответить на первые два вопроса? Так вышло? Это судьба? Сама еще ничего не знаю?
— Я любила тебя. И люблю.
— Но недостаточно, чтобы после того, как мы были вместе четыре года, выйти замуж за меня, а не за накачанного красавчика, которого едва узнала?
Я промолчала, не желая унижать нас обоих ничего не значащими фразами, которые все равно были ложью и ничего не объясняли.
— А может, на самом деле вы уже давно встречались? Просто не хотели афишировать, а, Юлали? Он ведь гребаная звезда! А я был просто вашей туповатой ширмой? Может, это к нему ты уезжала каждый месяц? — Дин развернулся и теперь смотрел на меня с яростью и презрением.
— Нет, Дин. Я бы не поступила так с тобой никогда. Что бы ты сейчас ни думал обо мне и как бы отвратительно ни выглядела вся эта ситуация, я бы не стала лгать тебе годами! — Тошнота подступила к моему горлу.
А разве не это я делала все то время, пока мы были вместе? Разве была честной с ним? Разве не вынуждена врать прямо сейчас? И не важно, что причина была иной, ложь от этого не становилась чем-то другим. Боже, как же я ненавижу себя прямо сейчас за все это!
Дин, закрыв глаза, прислонился к стене спиной и просто сполз на пол.
— Ты ведь никогда и не планировала выходить за меня замуж?
— Нет. Но это не значит, что я не любила тебя и не ценила то, что было между нами.
— Тогда что такое у тебя с Северином? Любовь с первого взгляда? Безумная страсть в постели? Черт, Юлали, я что, был настолько жалок и несостоятелен? Я никак не смогу забыть, как ты выглядела на той проклятой записи! Ты никогда не была такой со мной! В этом все дело? Монтойя дает тебе в постели то, что я не могу?
— Дин, пожалуйста! Если бы все было так просто! — не выдержала я. — Но все гораздо сложнее. Не ищи в себе никакой вины и недостатков! Все дело во мне, понимаешь? И это не отговорка и не обстоятельство, которое можно изменить, это просто то, что я есть сама по себе! Это моя вина и мой эгоизм, что я удерживала тебя так долго рядом, хотя всегда знала, что не вправе делать это! Но ты был так нужен мне. Ты спасал меня от одиночества, и за это я любила тебя и буду любить всегда! И ты по-прежнему нужен мне, но я больше не буду лгать тебе о будущем. Если тебе нужно возненавидеть меня, чтобы двигаться дальше, я пойму, потому что заслужила.
Я опустилась на пол рядом с ним, прижавшись плечом к его плечу, и была рада, что Дин не отстранился. После всего того, что случилось со мной сегодня, мне было так необходимо просто зарядиться его теплом. Дин был моей семьей, моей стаей столько времени, хоть и не понимал, что это такое, и сейчас я нуждалась в нем как никогда.
Какое-то время мы так и сидели: Дин — закрыв глаза и откинув голову на стену, а я — уткнувшись носом в колени.
— Друзья? — наконец скрипуче произнес он. — Этого ты хочешь?
— Угу, хочу, хоть и знаю, что после всего не заслуживаю этого.
— Я не уверен, что смогу, — пробормотал Дин, и я вздохнула, признавая поражение. — По крайней мере, не тогда, когда буду видеть вас с Монтойей вместе.
— Я понимаю.
— Может, со временем, Юлали.
— Хорошо.
— Спасибо. — В голосе Дина мне послышалось что-то, похожее на облегчение.
— За что?
— За то, что даешь шанс остаться в твоей жизни хоть как-то. Как бы больно мне ни было и как бы я ни злился, не иметь возможности больше совсем видеться с тобой и говорить было бы в сотни раз хуже.
— Мне без тебя тоже паршиво, — призналась я и положила голову ему на плечо.
— Я страшно голодный. Поешь со мной? — спросил Дин, потершись носом о мои волосы.
— Консуэло сказала, ты сутки ничего не ел. Так что неудивительно. Только я боюсь, что она подсыпет мне в тарелку цианид, чтобы я больше тебе душу не выматывала.
— Перестань! Она добрая женщина!
— Ну да, ты не видел, как она на меня смотрела, когда я пришла. Она тебя обожает, и в ее глазах я исчадие ада. Так что, думаю, рука у нее не дрогнет. Наоборот, будет гордиться, что сделала мир лучше, — улыбнулась я.
Мой телефон требовательно заверещал в брошенной на пол сумке. Я добралась до него и увидела, что это Северин. Глянув на время, сообразила, что уже шесть и, значит, он должен заехать за мной через полчаса в институт, как обещал в эсэмэске.
— Я не на работе, — сказала я.
— А где? — бодро спросил Монтойя.
— У Дина.
Некоторое время слушала молчание.
— Как он?
Я посмотрела на Дина, который поднялся и уже направился к двери.
— Думаю, он будет в порядке.
— Скажешь, где и когда тебя забрать? — наконец пробурчал мой муж.
— Где-то через час. Мы собираемся перекусить. — Я назвала адрес.
— Хорошо. Выйдешь, когда будешь готова, — неожиданно покладисто согласился Северин.
— Он не разозлился на тебя? — спросил Дин, оглядываясь через плечо.
— Похоже, нет.
— Наверное, Монтойя неплохой парень, только не жди, что я стану вслух признавать это слишком скоро, — устало улыбнулся Дин, когда мы шли по лестнице.
— Вообще-то Монтойя редкостная задница, так что тебе не стоит об этом беспокоиться.