Связанные восхищением

Мартин Меган Д.

Слова прозвучали не грубо, без эмоций, и все же причинили мне сильную боль, пронизывающую до костей.

Это он был помолвлен с другой женщиной. Это он облажался. А я тот человек, чья преданность и любовь поставлены под сомнение.

Что за чушь собачья.

В моей голове возникла идея, и я улыбнулась ей, прежде чем медленно опуститься на его член, растягивая свою киску на его толстой длине. Он застонал подо мной, сжимая мои бедра. Полностью опустившись, я прижала его голову к ложбинке моих грудей.

Зарывшись пальцами в его волосы, я начала двигаться. Я не была нежной или неторопливой, двигалась

быстрыми толчками. Я чертовски сильно хотела кончить. Мне нужно было кончить еще раньше. И я была на грани, уже почти.

— Черт, да, — Коул застонал в мою грудь, от чего та завибрировала.

— Ага, тебе нравится эта киска? — я задвигалась еще быстрее, жестче толкаясь бедрами, наша кожа соприкасалась со шлепками.

Он лишь застонал в ответ, проведя языком по ложбинке.

Он думает, что может наказывать меня? В моей голове пронесся вопрос. Он думает, что может вести себя так, будто это именно я усложняю все это дерьмо?

Оргазм начал охватывать меня. Я с трудом вывернулась из его хватки прежде, чем кончила на его члене. Ведь я понимала, что если сделаю это так, то он тоже кончит и тогда это разрушит мой план. Я отшатнулась и приземлилась на пол прямо перед ним. Ни секунды не мешкая, я опустила свои пальцы на влажную киску, массируя набухший клитор. Оргазм практически сразу охватил меня, и, откинув голову назад, я застонала, пока дрожь удовольствия сотрясала меня.

Я услышала громкое рычание, но не остановилась. Я получила то, что мне было необходимо. И если Коул не посчитал нужным довести меня до оргазма там, в раздевалке, то тогда я не считаю нужным сделать это сейчас для него.

Его большое тело внезапно обрушилось на меня, прижимая к полу.

— Значит, так ты хочешь поиграть, да? — он широко раздвинул мои ноги и толкнулся в меня.

— Я лишь играю по твоим правилам, — простонала я, пока он вдалбливался в меня.

Он больше ничего не сказал, лишь безжалостно трахал меня. Его бедра быстро качались, а член снова и снова пронзал мое влагалище.

На его лице проступили капли пота, которые потом капали на меня. Его руки дрожали от напряжения, располагаясь по обе стороны моей головы. Я посмотрела в его глаза полные похоти и гнева, и позволила увлечь себя в поток удовольствия жесткого секса, которого жаждало мое тело, и совсем скоро меня накрыла волна оргазма, намного мощнее предыдущего.

Коул резко вышел из меня и переместился, располагая свой член в нескольких дюймах от моих губ.

— Открой рот, — прорычал он.

Я сделала, как было сказано, готовая попробовать на вкус его бархатистую сперму. Еще два толчка и горячие струи брызнули из его головки мне в рот. Я не сводила с него глаз, его длинные волосы свободно обрамляли его лицо. Его взгляд был потерянным от страсти. После того, как проглотила сперму, я провела своим языком по головке его члена, собирая последние капли.

Он прижал ладонь к моей щеке, придавив голову к полу. И, склонившись надо мной, провел большим пальцем вдоль моей нижней губы.

— Этот рот мой. МОЙ, — он говорил тихо, но слова, казалось, отражались от стен вокруг нас. — И я буду кончать в него столько раз, сколько нужно для того, чтобы ты запомнила это.

Глава 12

Джулия

Я

проснулась от яркого солнечного света, проникающего сквозь окно пентхауса в городе Нью-Йорк. Я была одна в постели.

Постели Коула.

После того, как самолёт приземлился предыдущей ночью, лимузин подобрал нас и отвёз в город. Я была эмоционально разбита и выжата из-за всего происходящего с Коулом и из-за боязни киллера, шатающегося поблизости, однако я всё-таки уставилась в окно с полным трепетом, впитывая город. На улицах была активность не свойственная для четырех часов утра. Большие здания нависали над нами. Они впечатляли больше, чем всё в Далласе. Город, казалось, продолжался вечно, никогда не заканчивающиеся мигающие огни и желтые такси.

На некоторое время я позволила себе забыть о том беспорядке, в котором была. Я просто отпустила это и осматривала всё вокруг. Я никогда не путешествовала, не много, по крайней мере, особенно не в Нью-Йорк. Я выросла в маленьком городе, поэтому о том, чтобы увидеть такое место, я могла только мечтать.

И затем мы прибыли в этот массивный небоскрёб, в котором Коул владел пентхаусом на пятьдесят седьмом этаже. Он не разговаривал со мной всё это время. Не рассказал о своей жизни или о том, почему мы здесь. Он вернулся к своим секретам, к своей тишине. К своей задумчивой стороне. И я дала ему погрузиться в раздумья. Он был сам виноват в том, что не слушал меня.

После того, как мы добрались до пентхауса, он не тратил время на то, чтобы показать мне всё вокруг, вместо этого моя спина была прижата к ближайшей стене, и его член был во мне. Думаю, я всё-таки я получила тур по пентхаусу, так как он трахнул меня у стены, потом в душе, и затем на большой кровати в его комнате.

Мы не разговаривали. Я не подталкивала к этому, также и он. Мы были просто двумя животными, двумя зверьми уничтожающими друг друга. Это не было сладко или романтично. Это было грубое, злое сношение, где мы оба сильно кончали снова и снова, но, казалось, что этого никогда не будет достаточно.

Свет пробивался в окно к тому времени, как мы наконец-то легли спать, и сейчас я проснулась. Белые цифровые часы на тумбочке сообщили, что было немного за полдень.

Я осмотрела комнату, по-настоящему рассматривая её в первый раз. Всё было полностью в оттенках серого и белого. Простыни были также белыми, гладкими на моем голом теле. Я пожевала губу и села, подавляя стон от того, насколько воспаленным было моё тело.

Я выбралась из кровати и пошла взять свой телефон, прежде чем вспомнила, что у меня его не было. Он был засунут в сумку с одеждой в раздевалке «Восхищения». Мои мысли сразу же устремились к бабушке. Мне не нравилось быть без связи, особенно со всем происходящим. Я всё ещё разговаривала с ней регулярно, позвонила ей как раз перед тем, как мы с Виком вышли на сцену «Восхищения». У неё всё было хорошо. Её медсестра заботилась о ней, и несколько мужчин Коула были приставлены к дому для её защиты, но это не уменьшило полностью мое беспокойство. И не иметь здесь телефона ухудшило его в четыре раза. Тоже самое с папой. Вещи с ним не были на сто процентов, и, думаю, никогда не будут. Но он говорил со мной больше сейчас, чем он делал это в прошлом. По большей части через сообщения, спрашивая как я, что делала.