Связанные

Русс Алана

* * *

Проснулась я от стойкого ощущения, что в комнате, кроме меня, есть кто-то еще. Тьма была непроглядная. Благо, что в окно светила тоненьким серпиком молодая луна, которая периодически выныривала из-за рваных туч, скользящих по небу. Поэтому разобрать очертания предметов я, хоть и с трудом, но все же могла.

Я дернулась и поджала под себя одеяло: на краешке кровати действительно кто-то сидел! Остатки сна мгновенно испарились.

«Велор!» — чуть было не заорала я, пораженная своей догадкой.

Очевидно,

брюнет наконец-таки вышел из состояния крайнего удивления и собрался с мыслями. Он сидел, не шевелясь, и, казалось, смотрел прямо на меня.

Осторожно усевшись в постели, я оказалась совсем недалеко от мужчины. Поплотнее прижала одеяло к груди, ведь мне казалось, что сердце вот-вот выскочит. Молчала.

Неожиданно мужчина протянул руку и легко коснулся кончиками теплых пальцев моей щеки, отчего по спине пронесся целый табун мурашек. Я невольно выдохнула.

Велор нерешительно наклонился ко мне и, не встретив сопротивления, поцеловал. И этот поцелуй разительно отличался от того: холодного и безразличного. На этот раз земля стремительно ушла из-под ног, и я даже удивилась, что всегда сдержанный брюнет настолько чувственен и эмоционален.

И, не стану лгать, это был самый фееричный поцелуй за всю мою жизнь!

Однако попутно в голову рвалась ревнивая мысль: «Где же он так научился целоваться?», но я отчаянно сражалась с ней, прогоняя прочь.

Наконец, мужчина отстранился, тяжело дыша. Несмотря на то, что мне и самой уже не хватало воздуха, я расстроено вздохнула. Мужчина хмыкнул, а затем вновь коснулся моих губ.

Затрудняюсь сказать, сколько прошло времени… Я абсолютно потерялась, пропала, утонула. И, наверное, я так и блуждала бы в собственных чувствах и эмоциях до скончания веков, ну, или по крайней мере до того момента, пока не закончится этот волшебный поцелуй. Но все, как и обычно, пошло наперекосяк.

В следующую секунду дверь с силой отворилась, ударившись о стену. Я вздрогнула и недовольно уставилась в дверной проем, из которого падал слабый рассеянный свет.

— Какого… — прорычал нежданный гость. — Во имя Сореса! Что здесь происходит?!

Я замерла в недоумении. На пороге стоял Велор собственной персоной! Заспанный, полуодетый и злой как черт. Хотя нет, не как черт. Как сотня чертей с парой адских гончих в придачу!

В груди разлился огонь. Такое бывало, каждый раз, когда Велор гневался. Я судорожно сглотнула и медленно перевела взгляд на того, кого еще пару секунд назад считала Велором.

— Эдмонд! — взревела я, опаленная осознанием. — Эдмонд?

Эд мягко засмеялся, видя мое замешательство и смущение.

— Разумеется, а ты кого ожидала увидеть? — весело осведомился он.

Я испуганно поглядела на брюнета, Эдмонд едва заметно приподнял брови.

— Эмм… — протянул он, состроив гримасу и пытаясь вернуть мое внимание. — Лиза, все в порядке?

Но я совершенно его не слушала. Все с немой мольбой смотрела в глаза Велору, пытаясь без слов объяснить, что все это просто-напросто

невероятное и глупое недоразумение.

Брюнет, сощурившись, оторвал от меня взгляд и яростно уставился на брата, Эдмонд же безразлично ухмылялся себе под нос.

— Какую часть во фразе «не смей приближаться к Лизе» ты не понял? — шагнул Велор в вглубь комнаты.

— Я и не приближался, — привстал Эдмонд. — Эй, полегче! — воскликнул он, потому как в следующую секунду Велор подскочил к нему и схватил за грудки.

— Я тебя по-хорошему просил, — процедил мужчина сквозь плотно сжатые зубы, и мне даже показалось, что это не зубы, а клыки. — Просил не применять убеждение к ней! — он с силой тряханул брата, заставив того снова недовольно воскликнуть.

— Да угомонись ты! — вышел из себя Эдмонд. — Не очаровывал я ее! — Велор предупреждающе зарычал. — Все было по обоюдному согласию, верно, детка? — ухмыляясь через плечо, поглядел на меня мужчина.

Я замерла, до боли в суставах стиснув одеяло, все еще прижатое к груди: «Боже мой! А ведь и вправду! Странного чувства, которое обычно возникало, когда Эдмонд гипнотизировал меня, на этот раз и в помине не было! Это что же? Это значит, я и Эдмонд…Мы…».

Видимо душевные терзания отразились на моем лице, потому что Велор вдруг резко отпустил брата и перенаправил весь свой гнев праведный на меня.

— А ты не так проста, как кажется на первый взгляд, — презрительно, с толикой брезгливости протянул он. — Очевидно, наш договор для тебя ничего не значит. Это хорошо. Просто замечательно, — и меня с ног до головы окатило ледяной волной.

— Велор, я не… — попыталась оправдаться я, но голос звучал так жалко, что даже я сама себе не поверила бы.

Мужчина выставил вперед ладонь, призывая меня замолчать.

— Я попытался относиться к тебе… — мужчина сглотнул, — по-человечески.

— Я не… — снова не договорила я, остановленная тем же жестом.

Но на этот раз молчать я была не намерена.

— Да послушай же ты меня, наконец! — вскочила я на ноги, отбросив одеяло и совсем позабыв, что на мне надета абсолютно ужасного вида пижамка.

Брюнет смерил меня взглядом, выражающим смесь отвращения и негодования.

— Велор, поверь, я не знала, что это Эдмонд! — выпалила я, указывая кивком головы на его старшего брата, и тут же потупилась, понимая, что сейчас только что призналась брюнету в том, что вместо Эдмонда ожидала увидеть его.

Гнев Велора как рукой сняло: я почувствовала это в ту же секунду.

Мои щеки предательски заалели, ведь я была глупейшим образом раскрыта! Мужчина узнал о моем истинном отношении к нему, и даже если после того неловкого поцелуя в библиотеке у него могли остаться хоть какие-то сомнения, то теперь все было предельно ясно.

«Все, провал! Конец! — судорожно мысленно запричитала я. — Этот паразит же мне теперь жизни не даст, изведет на корню своими издевками! Нет, такого унижения я пережить просто не смогу!»