Связанные

Нотон Элизабет

– Ты знал.

Люциан застыл.

– О, Саймон, будь реалистом. Здесь есть и твоя вина. Ты заключил сделку с Аталантой. Ты выторговал жизнь дочери за ребенка. Никто не заставлял тебя это делать. Не прикидывайся невинным агнцем.

– Если бы Лукас не отправился к Аталанте, не пришлось бы заключать никакие сделки.

– Это не изменит прошлого. Ничто не изменит прошлого. Мы можем лишь побеспокоиться о настоящем. Я пришел сюда, поскольку думаю, что Лукас вновь мог отправиться в человеческий мир, чтобы найти Аталанту.

Глаза Саймона расширились.

– Зачем?

–

Он не знал, что ребенок еще может быть жив. А пока он существует, Каллия не выйдет за Лукаса. А это, боюсь, единственное, чего хочет мой сын. – Плечи Люциана как будто опали. – Он верит, что заслуживает этого. Верит, что она принадлежит ему по праву.

Четыре сотни лет. Большую часть своей жизни Саймон соблюдал статус-кво. Не подвергал сомнению обычаи и законы, по словам Совета, дарованные их миру, поскольку его это не касалось. А вступив в Совет, закрывал глаза на добро и зло в угоду политике. Жена неоднократно спорила с ним по поводу законов. Говорила, что жизнь и процветание стране принесут женщины, а не лидеры. Но Саймон не слушал. Он смеялся над идеями, которых она набралась за время службы при царе. Очевидно, отстраненность между супругами и бросила ее в объятия другого.

Саймон страдал от боли и предательства, но – после очистительной церемонии – принял жену обратно. И, хотя их отношения так и не стали прежними, рожденный ею ребенок составил всю его жизнь. Он растил малышку, воспитывал, защищал и подавлял. Он заслужил этого ребенка. Дочка была его по праву.

Капли пота выступили на его шее и стекли по спине.

– Думаешь, он отправится к Аталанте и заключит новую сделку? Чтобы убить ребенка? Что он может предложить ей взамен?

Черты Люциана отразили тревогу.

– Аргонавтов и полукровок. Если аргонавты пошли в колонию, если Лукас их выследил...

– О, боги...

– Вот именно.

Саймон пронзил Люциана взглядом.

– А тебе что за дело? Тебя не волнуют ни полукровки, ни аргонавты.

– Не волнуют. Но смерть – это не решение. Если помнишь, мой племянник – аргонавт. Хотя я и не согласен с тем, что делают бессмертные хранители, крови Грифона и других не будет на моих руках.

Желание немедленно действовать завибрировало в венах Саймона. А с ним и слабая надежда на искупление вины.

– Мы должны найти и остановить Лукаса.

– Орфей ждет у портала. Он знает, где находится колония полукровок. Если мы двинемся сейчас, то можем успеть туда, пока не стало слишком поздно.

Глава 22

Пока Каллия пробиралась по потайному туннелю, ведущему в пещеры колонии, сердце ее бешено колотилось. Натягивая перчатки, арголейка ощутила, как морозный воздух обметает щеки. Почти полная луна освещала вход в пещеру и лес вокруг и давала достаточно света, чтобы разглядеть путь к Силвер-Хиллс, где Каллия надеялась найти какой-нибудь транспорт.

Когда она уходила, Изадора и Кейси спали. Обеих измучила и разочаровала неудачная попытка управлять сферой. Пока сестры не угомонились, Каллия пребывала в полном сумбуре.

Рукой в перчатке она сжала лежащий в кармане спутниковый

телефон. Добравшись до города, свяжется с Зандером - пусть проследит звонок. Он рассердится, но зато точно сможет найти ее. Арголейка также была уверена на все сто, что Аталанта ее не убьет. Особенно если Зандер найдет их сына, прежде чем полубогиня решит, что не нуждается в Максимусе наряду с матерью.

Максимус. Макс. В груди у Каллии потеплело. У ее сына есть имя. И теперь ей известно, как он выглядит. Вновь обретенная решимость наполнила арголейку. Она еще раз проверила компас, затем двинулась в сторону деревьев. Ей удалось пройти порядка тридцати метров, когда возникшая из ниоткуда рука схватила беглянку за шею. Каллия набрала воздуха, пытаясь закричать, но ладонь зажала ей рот, не давая произнести ни звука. Нападавший сильной рукой плотно обхватил целительницу за талию и прижал спиной к теплому крепкому телу. Горло несчастной сдавило от страха. Она боролась, но хватка не ослабевала.

— Ты заставила меня ждать, сизигос, — выдохнул ей в ухо голос. Каллия слишком хорошо его знала. – Я же предупреждал тебя этого не делать.

Сизигос. Жена.

Сердце застучало быстрее. Лукас. Здесь? Сейчас? Какого демона он делает?

— Думала, можешь сбежать от меня? – прорычал он. – Ты уже пыталась, но я заставил тебя вернуться. И мне это до жути надоело.

Каллия словно окаменела и на мгновение лишилась способности мыслить.

Рык, раздавшийся из-за окружающих деревьев словно щелчок рубильника, вернул способность соображать. Ее глаза расширились при виде моря демонов, которое выплеснулось из леса и наполнило туннели, ведущие в колонию.

Нет...

— Они умрут, — выдохнул Лукас в ухо своей пленнице. – Все эти мерзкие полукровки, которых ты, кажется, так любишь. И все из-за твоей неосмотрительности.

Нет, нет, нет...

Каллия боролась, но не смогла выбраться из рук Лукаса. На другой стороне поляны появилась Аталанта в кроваво-красном платье, уже виденном Каллией раньше. Полубогиня тянула за собой связанного Макса. Добравшись до опушки, она остановилась, посмотрела в их сторону и улыбнулась.

Сердце Каллии подпрыгнуло к горлу. Она закричала из-под руки Лукаса.

— Ты правда думала, что она играет по-честному? – прошептал тот ей на ухо. – Аталанта выманила тебя для меня. Принцесса, аргонавты, твой любовник и этот позор, которого ты называешь сыном, будут уничтожены одним махом. Но не ты. Нет, ты будешь жить. Со мной. Ты принадлежишь мне. И поверь, сизигос, на этот раз ты все хорошенько запомнишь.

* * *

Зандер остановился посреди замерзшей тропы. Грудь пронзила жгучая боль, переполнившая его и подавившая все остальные чувства. Разговор Терона и Церека с Ником больше не достигал ушей. Глаза воина затуманились настолько, что он не различал Финея и Титуса, осматривавших деревья слева и справа от него. Морозный воздух проникал на задворки сознания, оставляя лишь панику, предупреждавшую, что они движутся в неверном направлении.