Связанные
Шрифт:
Мама продолжает ерзать и пялиться на свои туфли, а папа отключается. В его мыслях он на поле для гольфа, обсуждает политику со своими друзьями и сравнивает клюшки для гольфа. Часовня выглядит как заброшенная ветвь Оливкового сада, но церемония прекрасна.
А я? Я горячий беспорядок. Я пытаюсь держать себя в руках, но все мои мысли о Тае.
— Блэр, ты плачешь? Снова? — Иззи шепотом кричит на меня, пока двойник Мэрилин Монро выполняет службу.
Мне так плохо. Бабушка сделала все это, чтобы я смогла быть в Вегасе, и ее планы полностью провалились. Я
Я качаю головой.
— Неа. Не плачу. Просто рада за бабушку.
— Вы можете поцеловать невесту. — Мэрилин улыбается Саймону. Он смотрит на бабушку Марти глазами, полными счастья, но, к счастью, держит их в чистоте и только целует бабушку в губы. Мама и папа натянуто улыбаются, а мы с Иззи прыгаем возле нашей хрупкой бабушки.
Иззи тверкает вокруг нее, цветы в ее руке падают лепестками на пол, а я цепляюсь за ее плечи, как будто она мой единственный шанс спастись от голодной акулы. Раненый Шейн стоит со своими родителями в проходе в окружении еще нескольких гостей и хлопает в ладоши. Он смотрит на Иззи. Не на меня, не на невесту, только на Иззи. Она его солнце и его луна. Желание в его глазах безошибочно видно, даже с новыми фиолетовыми синяками, которые ему подарил Тай.
Бабушка похлопывает меня по щеке и крепко держит рукой за подбородок.
— О, моя дорогая Блэр, — бормочет она мне в нос. — Твоя мать рассказала мне, чем занимался Тайлер. Если бы я знала, что ты собираешься принести достаточно драмы для мини-сериала HBO, я бы принесла больше водки. Я хочу все сплетни. Встретимся в лобби-баре через час. Саймон может разбить мою воображаемую вишенку завтра.
Черт, мне понадобится терапия после Вегаса.
Вернувшись в отель, я говорю Иззи, что встречусь с бабушкой внизу, чтобы выпить, и спрашиваю ее, не хочет ли она присоединиться к нам.
— Очень устала. — Она выскальзывает из платья и ходит по комнате в нижнем белье. Гнусные стринги Элизабет, которые она носит, смотрят на меня, как потная извращенка в плаще, но в остальном нельзя отрицать, что ее тело чертовски близко к совершенству. — Думаю, я на этом закончу ночь.
Иззи никогда не отказывается от предлога, чтобы выпить, не говоря уже о публичном месте, где ее могут увидеть и заискивать ее поклонники.
— Ты уверена? — Я недоуменно хмурюсь, глядя на сестру.
Она кивает.
— Серьезно, иди утопи свои печали, сестренка. Ты полностью это заслужила.
Мы с бабушкой решили сесть в дальнем углу бара. На ней все еще ее свадебное платье и самая яркая, самая глупая улыбка, а я закутана в серую свободную одежду, которую иногда использую как пижаму для менструации. Без бюстгальтера.
Как сказала Иззи, я заслужила это после всего, через что мне пришлось пройти.
Я выпиваю глоток за глотком в промежутках между жеванием моей трубочки для питья. Уже приближается десять часов, и я знаю, что бой Тая должен начаться прямо сейчас.
Я не хочу об этом думать.
Я не могу перестать думать об этом.
— Это так взвинчено. — Наконец я кладу голову на стойку. Комната
— Он сутенерил себя для… чего? Уже четыре года? С тех пор, как начал заниматься этим профессионально. Это может быть тысяча женщин. Насколько безответственным он может быть.
— Это прискорбно, — соглашается бабуля Марти, сморщив нос, — но он не знал тебя тогда, а к тому времени, когда он встретил тебя, он уже изменил свое поведение.
Я в ужасе просматриваю ее лицо.
Может быть, это потому, что я наказала себя и снова поискала его фотографии в Интернете, на этот раз с женщинами. Я не могу смотреть на его фотографию с женщиной, не задаваясь вопросом… она заплатила за то, чтобы переспать с ним? Она извивалась под ним, как я? Сколько раз? Какие позиции? Где и когда? Сколько денег? С кем после этого Тай сражался?
Угу.
— Давай поиграем здесь в адвоката дьявола? — Бабушка громко стучит в бар, чтобы вернуть меня к реальности. Между нами проносятся клубы сигаретного дыма, и я раздраженно кашляю. Возможно, я иногда курила травку, но я абсолютно ненавижу сигареты. Я не понимаю, как можно курить в здешних отелях, но я начинаю понимать, что в Вегасе вы можете дунуть прямо в лицо ребенку, если готовы положить немного денег рядом с дилером блэкджека.
— Он хотел построить свою карьеру. Я согласна, что он был очень молод и невероятно глуп, чтобы сделать то, что он сделал. Это ужасно, на самом деле, но твое ли дело прощать его? Он ничего тебе не сделал, дорогая. У него просто багаж, который невероятно трудно переварить.
Бабушка под кайфом?
— Он. Был. Мужчиной. По. Вызову, — произношу я медленно, надеясь, что это засело у нее в мозгу. — И он испортил машину моего лучшего друга. И он скрывал от меня эту информацию, хотя знал, что это чертовски опасно.
Она смотрит, как я мешаю лед в пустом стакане, и протягивает мне свой напиток. Я глотаю его.
— Я знаю, что ты чувствуешь, дорогая.
Нет, я думаю. Ты понятия не имеешь.
— Я просто говорю, что через несколько месяцев ты можешь чувствовать себя по-другому. Ты можешь пока закрыть дверь в своих отношениях с Тайлером. Только не запирай ее навсегда.
Я упираюсь лбом в барную стойку и закрываю глаза. Это кошмар. Тай любит секс. Даже если я изменю свое мнение о нем (чего я не изменю), он ни за что не будет меня ждать. Черт, он, наверное, уже планирует сегодня вечером либо зализать раны, либо отпраздновать свою победу с другой, совершенно новой девушкой.
Я должна полностью закрыть дверь со своими отношениями с Таем. Я уже захлопнула достаточно сильно, чтобы все вокруг меня услышали.
***
Я ползу обратно в свою комнату и толкаю дверь. Первое, что я замечаю, это то, что Иззи здесь нет. Наша огромная кровать пуста, простыни и мятные леденцы все еще аккуратно на своих местах. Со вчерашнего дня нас перевели в другой номер, так как в дверь нашего предыдущего номера выбил буйный маньяк-мужчина-по-вызову. На мгновение я задаюсь вопросом, действительно ли я вошла в нужную комнату. Но я вошла.