Свяжи меня в Городе Ангелов
Шрифт:
Хината берёт тост и, не отвечая на вопрос, произносит то, что точно заинтересует Джима:
– У него проблемы: пропала любовница, да и эти итальянки… – Хината пытается увязать в голове факты, но Джим сбивает её с мыслей:
– То что у него проблемы было ясно, как день. Такие, как он не ходят по ночным клубам, только если нужда погнала. Мне почему—то, кажется, что здесь не всё так очевидно, как тот вывод, который ты делаешь прямо сейчас, – Джим словно видит всё, о чём она думает, и порой это раздражает. Он это замечает:
– Не сердись, куколка, ешь свой тост и не забивай умными мыслями свою красивую головку прямо с утра. Говоришь, в три позвонит? Вот мы всё тогда и
Джим задумчиво откусывает кусочек от своего тоста и долго жуёт. Хинату, наконец, отпускает тревога: всё идёт по плану Дэвиса, беспокоиться не о чем.
До обещанного звонка ещё час, и Джим относит поднос на кухню, а потом устраивается с книгой возле бассейна. Хината не видит имя писателя, но картинка на обложке наводит на мысли, что это что—то очень умное: на ней изображено лицо, которое разлетается на куски осколками в виде острых треугольников. Хината продолжает плавать в бассейне, наслаждаясь водой и тишиной. Ощущение какой-то извращённой супружеской идиллии. Джим иногда бросает на неё быстрые взгляды, и она их чувствует кожей, но тут же прячется за книгой, стоит ей посмотреть на него. Эту игру в гляделки прерывает телефонный звонок. Оба напрягаются, словно гончие, завидев добычу. Джим срывается с места и почти бегом направляется в комнату, Хината следом за ним, на ходу обматываясь полотенцем. Всё же по его дому гулять голышом она пока не готова.
Дэвис с восторгом и уважением смотрит на незнакомый номер и выдаёт:
– ФБР стоит поучиться у службы безопасности фирмы Бэрера.
Хината же стоит в лёгком недоумении: как Тому удалось найти Джима в большом городе, не зная даже его имени? Дэвис с наигранным благоговением берёт трубку, словно с самим богом решил побеседовать. Конечно же, это всё игра. Состояние самого Джима, размазанное по оффшорным счетам по всему миру, не меньше, чем у Бэрера, так что кланяться перед тем он точно не будет.
Хинате плохо слышно, что говорят на той стороне, но голос явно женский: значит, секретарь. Джим отвечает коротко:
– Да.
– Хорошо
– Приеду.
И, наконец, кладёт трубку. Его взгляд оценивающе скользит по ней, потом по её платью. Хинате, очевидно: он что-то задумал, и, словно в подтверждение её мыслей, Дэвис выдаёт:
– В магазин, солнце моё. Мне не хватает яркости, цветов, красок!
Джим взмахивает театрально руками и становится похож на художника или актёра, словом на странноватого человека искусства, который видит мир, через свою призму.
Джим хватается за край её полотенца, легко сдёргивает его, и оно летит на пол. Затем тянется за её платьем, которое она прихватила со стула и сжимала всё это время в руке. Хината позволяет Дэвису надеть его на себя. Он даже не касается её кожи, а просто дёргает его вниз за край. Дэвис обходит её по кругу, любуясь, на секунду прижимается сзади, невесомо целует в шею и жарко, возбуждённо шепчет на ухо:
– Дорогая, ты прекрасна. Ты же в курсе, что невероятно красива?
Но она знает, что это возбуждение адресовано не ей, а той игре, которая ожидает Дэвиса впереди. Джим продолжает:
– Постой здесь пару минут, – и исчезает из гостиной.
Хината почти не реагирует на его выходку, лишь по телу проходит приятная дрожь. Дэвис слишком горячий и опасный, чтобы оставаться совсем равнодушной к его объятиям. Кажется, что слово «секс» течёт по его венам вместо крови.
Ровно через две минуты он появляется вновь, и на нём бордовый, ближе к ярко-красному цвету костюм с такой же ненормального кислотного оттенка рубашкой. Она и не подозревала, что в его гардеробе есть такой цветовой ужас. Вещь точно брендовая, хотя, на её взгляд, выглядит как клоунский
– Цвет портвейна «Роял», – заявляет Джим, делая поворот вокруг своей оси, чтобы она могла оценить костюм со всех сторон, но лучше тот от такого обзора не становится.
Самое удивительное, что этот сумасшедший оттенок ему идёт. Но это ещё не конец танца взбесившихся цветов. Он тянет её из дома, и она послушно идёт за ним. У Хинаты даже мысли не возникает сесть в свою машину и уехать: ведь, по сути, Том пригласил только Дэвиса на эту встречу, а сам Джим раньше никогда не брал её на сделки. Но раз сегодня Дэвис берёт её с собой, то она надеется урвать жирный кусок для Якудза, если, конечно, повезёт.
Джим выводит из гаража пафосный длинный открытый «Кадиллак Эльдорадо», бог знает какого года. Машина отливает красным лакированным боком, и точно будет привлекать к себе внимание: массивным жёстким бампером и слегка утопленными фарами. «Она настолько древняя, что на ней, наверное, ещё Элвис Пресли ездил», – думает Хината, садясь в автомобиль. Джим же невероятно счастлив подвернувшемуся шансу устроить очередной спектакль для этого города. Он, на взгляд Хинаты, несерьёзен во всём. Проблема миллиардера Бэрера – это всего лишь мимолётное развлечение, в которое Джим сейчас погрузился с головой.
Они едут по центральной дороге, и город мелькает мимо слишком близко. Нет привычного стекла, которое бы отделяло Хинату от пальм и раскалённых зданий. Ей кажется, что все водители, все редкие прохожие на тротуарах смотрят только на них, но Джима это не беспокоит. Он любит быть в центре внимания.
В «Беверли центре» прохладно и людно. Дэвис тянет её сразу на второй этаж. Он быстро идёт по широкому коридору, который сверкает именитыми итальянскими марками, и недовольно смотрит на манекены, одетые по последнему слову моду. Его лицо расплывается в счастливой улыбке только тогда, когда взгляд утыкается в такой же цветовой кошмар, который сейчас и на нём самом. Хината даже в страшном сне не могла представить, что однажды на ней будет надето такое, но Джим сегодня правит бал, так что в итоге на ней оказывается ярко-зелёное платье с неоново-салатовыми вставками, которое совершенно ничего не скрывает. Юбка длиной двадцать сантиметров при любом удобном случае норовит показать всё, что можно и нельзя. Спереди платье весьма откровенно обнажает высокую грудь, проходя линией декольте почти по соскам, а сзади на спину материала не хватило совсем. Открытые зелёные туфли на высоком массивном широком каблуке на ногах смотрятся, как тяжёлые кандалы, да в целом Хината выглядит после работы такого умелого «стилиста», как одна из кукол Джима, хоть сейчас на витрину игрушек можно выставлять. Джим крутит её, как в танце, перед зеркалом и, удовлетворённый результатом, слегка целует в губы. На кассе Дэвис небрежно кидает карточку, оплачивая платье, которое стоит баснословных денег, но годиться, только чтобы выступать в стриптиз-клубе.
До выхода их сопровождают удивлённые взгляды и улыбки. Они – шоу для всех посетителей этого торгового центра. Хинате это непривычно, а вот Дэвису в самый раз. Он кивает в ответ на совсем уж неодобрительные взгляды с самодовольной улыбкой. Клоуном он тоже умеет быть. Это кажется странным, потому что Дэвис может убить и за меньшее, чем смех над ним.
В «Кадиллаке» она чувствует себя Мерлин Монро, потому что подол платья взлетает при любом удобном случае, и его приходится ловить, хорошо, что ехать приходится недолго.