Сяо Тай, специалист по переговорам

Хонихоев Виталий

— Досточтимый господин Баошу, — говорит она, привлекая внимание Главы: — эта ничтожная Сяо Тай была неправа. С самого начала и до сих пор. Прошу простить меня за то, что подвела вас. Ответственность, которая ложится на плечи этой ничтожной слишком велика для нее. К сожалению, эта ничтожная не уверена, что сможет оправдать высокое доверие Главы и всей семьи. Прошу господина Баошу изгнать эту ничтожную и снова посадить в колодки на площади или вовсе казнить. Потому что эта ничтожная лишь испортит все, к чему касаются ее руки, она слаба и ничтожна по природе своей.

— Что ты говоришь? — хмурится Глава: — ты слишком строга к себе, юная Сяо Тай. Я уверен, что ты великолепно справишься. — он не договаривает, думает Сяо Тай, на самом деле он хочет сказать две вещи, во-первых — «чего там справляться, тупая ты девка, тебя довезут до места, а там ты взорвешься, чего тут сложного?». И, во-вторых, «ишь, чего в колодки захотела!

А сколько денег за одни только пилюли Золотой Ци уплачено?! А как же планы? Не, не, не, никаких колодок». Но сейчас позиция господина Баошу пошатнулась, он исходил из того, что этой Сяо Тай крайне не охота обратно в колодки, что она боится этого до дрожи в коленках и он, конечно, прав. Однако сейчас она может блефовать, потому что не только ей не охота в колодки, ему это тоже невыгодно. Время работает против него, уже завтра помолвка и свадебный кортеж, завтра она отбывает в цитадель Фениксов, потому этот бунт не может быть решен обычными способами. Ему придется отказываться от своих позиций «делай как я сказал, иначе колодки». Отказаться от кнута, а это значит, что в ход пойдет пряник. Как говорил Никола Макиавелли — людям больше нравится делать добро, чем получать его, нужно дать возможность этому Главе сделать ей добро, ни в коем случае не давить на него. Не шантажировать, мол я сейчас взорвусь здесь и сейчас, давайте мне преференции, нет. Она — слабая, беззащитная и запутавшаяся девочка, он тут — могучий и сильный мужчина, чья роль защитить и направить, а она просто должна стоять и восхищаться, глазками хлопать.

— Мне так жаль! — роняет голову вниз эта Сяо Тай и заламывает руки. Играть нельзя, потому надо испытывать настоящее отчаяние, и она тщательно вспоминает залитую безжалостным солнцем центральную площадь, проклятую колодку-кангу, чувство постоянной ноющей боли в шее, спине и плечах, жажду и голод, невозможность даже повернуть голову…

— Эта ничтожная не сумеет! Я недостойна высокой чести быть приемной дочерью достопочтимого Главы! Пожалуйста, убейте меня прямо тут!

— Прекрати немедленно. Ты справишься! — убеждает ее Глава: — ты сильная!

— Но я всего лишь девушка! Приемная дочь! Я не могу говорить от имени семьи, каждое слово Главы — высечено в камне, вырезано в сердцах его людей! А я всего лишь ничтожная младшая, бывшая рабыня, бывшая преступница! Как можно ожидать от такой чего-то кроме позора?! Нет, я никогда не смогу опозорить семью, которая так добра ко мне, я не могу подвести господина Баошу, госпожу Мэй и юную госпожу Лилинг! Лучше я покончу с собой и унесу свой позор в могилу! — мотает головой она, уткнувшись взглядом в пол. Сейчас у господина Баошу не так уж и много вариантов. Он может просто рявкнуть, приказать заткнуться, вызвать стражу и связать ее, чтобы не причинила сама себе вред до утра… однако он же сам себе закрыл этот путь, показав, как именно активировать Бомбу Ци, даже если ее свяжут. Сконцентрироваться на символе Небесного Журавля и воспламенить Золотистую Ци. Так что единственный приемлемый путь у этого Главы — договориться с этой придурошной девицей. Узнать, чего она хочет и по возможности удовлетворить эти потребности. Конечно, от плана он не откажется, но в разумных пределах можно настоять на своем… вернее — попросить. Но самое главное, что теперь сам господин Баошу будет действовать исходя из парадигмы «давай поможем Сяо Тай порадоваться жизни и поверить в свои силы», а не исходя из старой «делай как сказал, иначе колодки». Отлично. Первая часть ее плана начинает казаться не такой уж и нереалистичной.

— Ты не просто какая-то девчонка. Ты приемная дочь семьи Вон Ми, если хочешь — эмиссар от нашего высокого дома в клан Лазурных Фениксов, — утешает ее Глава: — это не просто брак, это союз двух родов, один из которых вхож в Императорский Реестр Ста Знатных Семей, а ты — связующее звено. Я уверен, что ты справишься с этой ролью.

— Но, кто же мне поверит, если я просто девчонка? У меня и бумаг никаких нет и звания официального и…

— Это формальности, дорогая. Но… знаешь, я могу сделать все официально. Оформить документы и заверить печатью, передать тебе пайцзу от имени семьи. — вздыхает Глава: — если это придаст тебе уверенности в своих силах, пусть будет так.

— Вы думаете? — осторожно поднимает глаза Сяо Тай: — а вот еще…

Глава 28

Глава 28

Долгие проводы — лишние слезы. Именно так эта ничтожная Сяо Тай интерпретировала всю церемонию. К ее удивлению, никакого большого праздника, застолья, прочувственных речей и прочих обязательных атрибутов свадьбы не было. В том числе, потому что это не свадьба, да. Помолвка с обязательным проживанием невесты в доме жениха. Потому и происходило все буднично, с утра ее разбудила Минмин, вместе с двумя

другими девочками помыли и запаковали в красный наряд с ног до головы, даже позавтракать толком не дали. Традиция, невеста должна быть голодной до самого вечера сегодня. Бред собачий, как на ее вкус, но when in Rome, do as the Romans do, так что она не протестовала. Так, утащила парочку фиников со стола в рукав, на случай если совсем долго голодать придется. В остальном — отдалась на волю судьбы и ловким рукам служанок с Минмин во главе. Они наряжали ее добрых полчаса, натягивая одно одеяние за другим, одних нижних юбок штуки три было, словно подарок заворачивали. Все это время Минмин напевала что-то утешающее, вполголоса, словно бы про себя, но ее голос успокаивал и настраивал на медитативный лад. Слушая ее, стоя посреди комнаты, пока ее заматывали в многочисленные одежды, затягивали пояса, навешивали украшения, причесывали волосы и накладывали какую-то краску на лицо — эта Сяо Тай как будто погружалась в кристально прозрачную воду, куда-то на глубину, откуда уже едва было слышна эта спокойная, убаюкивающая песня Минмин, все чувства как будто притупились и она просто позволяла всему вокруг — случиться. На какое-то мгновение она даже испугалась что старый Глава Баошу, этот хитрый змей — добавил ей в скромный завтрак какой-то наркотик, притупляющий ощущения, или опиум в курительницы, но потом поняла, что ничего такого нет. Просто монотонное пение, плавные движения и дым благовоний в комнате, острое чувство нереальности происходящего — все это настроило ее на такой лад. Она закрыла глаза и почувствовала границы своей Сферы Ци, вмещающей Минмин и двух служанок, помогающих ей. Сосредоточилась на своих чувствах, на своем теле. Вспышка Десяти Тысяч Солнц, а?

— Вы сегодня такая красивая, юная госпожа, — шепчет ей на ухо Минмин, прилаживая нефритовое украшение в ее прическе: — вы сегодня самая красивая!

— Юная госпожа самая красивая! — подхватывает вторая служанка, ее голос тихий и хриплый, он не помогает, не дает ощущения реальности, с каких пор у простых служанок такие низкие и хриплые голоса? Таким голосом зовут в ночи, со смятых и горячих простыней, или это просто воображение? Неужели она и вправду выходит замуж?!

— Невеста в пути… — таким же тихим голосом поет Минмин: — и сто колесниц венчают ее торжество. Красивей невесты нет никого в целом мире.

— Нет никого в целом мире… — вторит ей служанка и вот уже руки Сяо Тай украшают тяжелые браслеты, уши оттягивают сережки с золотыми фениксами с рубиновыми глазами, вот уже перед глазами опускается красная фата с нефритовыми бусинами, загораживая ее лицо от посторонних взглядов.

Потом — ее вывели наружу и погрузили в паланкин, большой, тяжелый и конечно же покрашенный в красный цвет, с красными украшениями и шелковыми красными же шторами. Минмин, украдкой всунула ей в паланкин небольшой сверток и плоскую флягу с водой. После чего шторы в паланкине задернули, и она осталась наедине с ограниченным пространством красного. Паланкин вздрогнул и поднялся, закачался, словно на волнах и… все. В путь.

На какой-то момент ей вдруг так захотелось вскочить, раздернуть красные шелковые шторы и выскочить из паланкина, сказать, что не успела толком попрощаться с Линлинг, с матушкой Мэй, с суровым господином Баошу, со стариком Вэйдуном, с тетушкой Чо и еще много с кем, что ей нужен еще день, она-то думала, что еще увидит их! Секундная слабость. Она задавливает в себе панику, выдыхает ее, напрягая низ живота, задерживает дыхание, ставя диафрагму на место. Все верно, это не свадьба, это помолвка и отправка в путь, не более того. До свадьбы нужно еще дожить, свадьба будет через год. Доживет ли она до нее? Будет ли еще существовать клан Лазурных Фениксов? Останется ли прежним высокий дом семьи Вон Ми? Кто знает.

Паланкин покачивался, плыл вперед. По давним традициям невеста не ехала в экипаже или в телеге, ее именно несли в паланкине, а это значит, что путешествие будет очень долгим. Может быть потому невеста должна быть голодной? Чтобы было меньше остановок в пути? Сяо Тай задумалась. Время у нее было, можно было и вздремнуть, все-таки вчера она почти не сомкнула глаз, проплакали в обнимку с Лилинг почти до утра. Та намаялась, уснула и конечно же пропустила «вынос тела невесты». Уж она бы обязательно присутствовала, если бы сумела. Что же до матушки Мэй, то она уже попрощалась вчера. Сяо Тай просовывает руку в рукав и достает оттуда небольшой фарфоровый сосуд на тонком, кожаном шнурке. Подарок от матушки Мэй, мгновенная и безболезненная смерть. Впрочем, яд может быть полезен, да. Что еще? Свиток с изображением знака Небесного Журавля, триггер для заклинания Вспышки Десяти Тысяч Солнц. Еще — небольшой сверток, что положила Минмин и фляга с водой. А это очень нужная штуковина, неизвестно сколько они так идти будут. Она откручивает крышку и делает маленький глоток, экономя воду. Закручивает крышку. Разворачивает сверток.