Сыграем на любовь
Шрифт:
Как накаркала.
Лиля, как стала подростком, так и начала… шалить. А расхлёбывать её шалости приходилось отцу.
Крадучись и оглядываясь по сторонам, Карелин старший, защищённый с тыла Сеней, пробирался по деревне, одним своим взглядом заставляя молчать актёров. У ближайшего к «Буше» домика остановился, замер. Поискал глазами укрытие, обнаружил неубранный сугроб, спрятался за него, притаился.
Водитель Сеня мысленно очень громко матерился, потому что сам не обладал духом авантюризма и не считал подобное поведение достойным ТАКОГО человека, как хозяин. Тихий недовольный вздох сорвался с его губ. Карелин приложил палец к губам. Сеня сделал знак
Лиля переминалась с ноги на ногу, поглядывая на мобильник. Последняя версия айфона явно не смотрелась в руках бедняжки. Нужно было срочно придумать, куда его деть.
Последний взгляд на экран, решительная перебежка к домику возле огромного сугроба. Рука опустила выключенный телефон на пол.
Лиля передумала. Подняла телефон, убрала в карман пуховика. Нос почуял знакомый парфюм «Roja Oligarch». Отец его обожал. Его обожали все богатые мужчины.
Лиля напряглась. Откуда здесь этот аромат?
И тут она услышала.
— Лиля?
В метре от неё стоял бизнесмен.
Она смотрела на него и глупо улыбалась. В объёмном, словно, неправильно подобранном размере пуховика, с прицепленной булавками именной полоской бумаги и совершенно белой головой, он выглядел смешно и мило. Совсем не так, как выглядели все её парни. Обычно на свидание они являлись в лучших костюмах, выплывали из дорогущих тачек и слепили ровными бриллиантами зубов. Причём, бриллианты нередко встречались настоящие, а не образные, как, например, у начинающего инвестора Михаила в правом резце. И причёски парней выглядели идеально в любое время года, будто волосы покрывались тонной лака незаметного и очень крепкого.
А Пётр… Его шевелюра пряталась под белым, но голову венчала не мука с фотографии, а много-много чистого снега.
Небо, действительно, роняло большие хлопья, и Лиля радовалась снегу, хотя зиму особо не жаловала. Но на тот момент она ехала в деревню. А как вышла из машины, так погода радовала свежестью, но полным отсутствием снега.
«Значит, — размышляла Лиля, применяя нешуточные способности к анализу, — бизнесмен давно шёл пешком. А где же его машина?»
Взглянула на Петра. Тот переминался с ноги на ногу и явно нервничал. Это невероятно умилило Карелину. Она уже и не помнила, когда в последний раз перед ней происходило подобное. Хотя, нет, помнила. Отец обещал Вадиму крупные вложения в бизнес. Ташевский нервничал в ожидании её отца и точно так же смотрел на Лилю. С надеждой.
Но Петру она ничего не обещала, и он ничего не просил. И что, вообще, может дать ему простушка-пастушка? И о чём она думает?! И сколько можно молчать? Как воды в рот набрала. Куда исчезла её врождённая говорливость?
Лиля понимала, что пора начать знакомство и… продолжала молчать.
«А он-то почему такой тихий? И почему так внимательно смотрит? — начала мучиться вопросами, испытывая непривычную для себя робость. — Может, уже раскусил и понял, кто перед ним? Не бедняжка, а богатая девушка? Очень богатая. Меня нередко называют светской львицей. О боже! Это, наверняка, так и читается на лице! И никакое отсутствие шикарной косметики не изменит правды. И о чём я снова думаю? Да что же это такое?! А, если, он меня раскусил, как быть? Играть до победного? Ждать разоблачения? Почему бизнесмен так на меня смотрит? Я сейчас сойду с ума! Да кто он такой, чтобы я нервничала? И почему я, собственно, нервничаю? Возьми себя в руки, Лиля Карелина. Всё под контролем. А, может, признаться прямо сейчас, пока не стало совсем стыдно? Да. Лучше скажу сама. Ни к чему выслушивать его подколы. Интересно,
Лиля засунула руку в карман, вытащила мобильный, напрочь забыв о решении не светить крутым гаджетом, прижала к груди. Успокоилась.
Телефон ей со словами: «Пусть он тебе помогает в достижении целей, а не только служит красивым атрибутом», вручил отец. А мобильник и правда был красивый: в градациях синего, с золотистыми переливами на корпусе и аккуратной подвеской из ажурных капелек. Такого не было ни у кого из знакомых.
Карелина улыбнулась, вновь чувствуя уверенность. Да и как не быть уверенной с таким-то айфоном? А бизнесмен всё смотрел, не отрываясь.
«Да чего же он смотрит? — вилась беспокойная мысль. — НУ ЧЕГО ОН ТАК смотрит???»
Петя увидел девушку и остолбенел. Он не был закоренелым романтиком и не впал в ступор от её небывалой красоты, от очаровательных ямочек, от пленяющих губ без литра блеска и помадной каши. Он «завис», осознавая, как хорошо и просто выглядит она, и как по-дурацки выглядит он. Бизнесмен… Богач… Выпендрёжник. Лиля явно заслуживала честного парня. Он почти решился на признание, вот так сразу, как вдруг заметил её взгляд.
Она смотрела на него с интересом и… усмешкой?
Петя буквально прочувствовал и этот взгляд, и всю комичность своего переодевания, и чувство вины, скользящее по лопаткам. Давно он так не потел, а ведь было очень холодно. Даже в любимом пуховике. Хотя, нет. Ему было жарковато. Сто лет так нагло не врал.
Последний раз солгал по-крупному в выпускном классе. На экзамене учитель заметил шпору. Пришлось срочно её сначала прятать за щёку, к счастью, подсказка была в четверть тетрадного листа, а затем изображать больного животом, чтобы в туалете вернуть шпаргалку и быстро выучить.
Повторно кушать бумагу Петя не хотел. Да и «знания» расплылись до такой степени, что, следующий раз вряд ли бы хоть как-то помог.
С горем-пополам экзамен противного обществознания остался позади.
Сейчас ложь была в разы крупнее. Петя обманывал милую девушку. Пользовался её доверчивостью, неопытностью. Вёл себя по-скотски.
«И она, наверняка, это уже поняла, — решил для себя Петя. — Иначе, как объяснить её улыбку, подвижные брови? То хмурится, то спокойна. А почему она теребит молнию на пуховике? Почему переминается с ноги на ногу? Думает, как сбежать? И смотрит так вызывающе. Точно, раскусила. Ещё бы! Идиот… Не захотел брать такси. Притопал… Она уже сотни раз всё поняла и столько же раз пожалела. Зачем ей парень без денег? Разве этого она хотела? Об этом мечтала? Ей бы выбраться из деревни, дохнуть иной жизнью. А я… Подарил мечту и сразу отнял. Да о чём я, блин, думаю? Я же ей ничего не обещал! Мы и видимся-то впервые! Чего я парюсь? Но этот взгляд… Бездонные глаза манят за собой. Осуждают.
Нет. Не осуждают. Рассматривают. Конечно, всего лишь рассматривают. Изучают. И машину ищут, стопудово. Крутую «Бентли», или «Мазерати», или… в чём там обычно катаются бизнесмены?»
Петя продолжал играть партизана, даже губы плотно сомкнул, а мысли кружились и кружились, не давая покоя.
«Зря я сюда приехал. Она приличная девушка, не знает, бедняжка, как теперь от встречи отказаться. Смотрит и смотрит, молчит и молчит. Я ей не понравился. И чего ожидал? Естественно, не понравился! Притворяться богатым, не имея даже работы. Чёрт… Лучше бы работу искал, а не по деревне шлялся. Придурок… Всё. Сейчас точно сам ей во всём признаюсь. Попрошу прощения, вручу торт, рукавицы… Твою… торт забыл. Вот лопух…»