Сын Архидемона (Тетралогия)
Шрифт:
– Sapientia vino obumbratur, – задумчиво произнес святой отец, делая еще глоток.
– Угу, – согласился я. – А что, падре, как у вас тут вообще дела? Какие последние новости в наших палестинах?
– Все как обычно, – пожал плечами кардинал. – В Наварре король умер, сейчас на троне регент – принцу–наследнику всего одиннадцать лет. В прошлом месяце окончилась война между Валахией и Трансильванией победой первых. У берегов Иаланда, слышно, чудовище объявилось – не то морской дракон, не то кракен. Корабли топит.
– Может,
– Нет, там тварь глубинная, по воздуху не летает. Да и объявилась она еще в марте.
– Значит, не Пазузу. А еще чего слышно? У волшебников что–нибудь интересное случилось? Не всех же их прежний папа передушил?
– Не всех. Хотя этих как раз стоит поприжать как следует – уж больно народ дерзкий. Чуть попущение дашь – сразу невесть что о себе мнят. Вот их прежний верховод – Илия Герман прозывался – превесьма злокозненным кудесником слыл.
– Что ж так? Сатанизмом всяким увлекался? Ррогалдрона призывал почем зря?
– В этом не замечен. А вот в жадности непомерной – еще как. Ему бы купеческим старшиной быть, а не кудесничьим вожаком. Совсем одурел человече – вдоль и поперек свою волшбу продавал, только и искал, кому бы еще ее всучить, да звонкой монеты огрести побольше. Дошло до того, что по городам горгульи стали летать сотнями, в окна стучаться – а вот не надобны ли кому услуги великого мага Илии Германа за умеренную плату?
– И что за услуги?
– Да всего понемногу. Чаще всего – усмирить неверную жену, излечить мужское бессилие или даже увеличить мужское естество на четверть локтя.
– А этот народный целитель еще работает? – не на шутку заинтересовался я.
– Нет, давно уже не работает. Да и не исцелял он ничего по–настоящему – только деньги брал, а взамен хвост собачий. Народишко на него мало–помалу вконец озлобился. Камнями в тех горгулий швырять начали, чуть только издалека завидев. Слышать уже имени того Германа невмоготу было – плевались при одном упоминании.
– Ни хрена себе! А чем закончилось?
– Чем закончилось–то? Да как в сказке – счастливым концом. Спалили этому Герману дом, а самого на вилы подняли. Он, как выяснилось, только языком молоть горазд был, а кудесником совсем никудышным оказался. В верха интригами выбился – того подмаслил, этого подкупил, расхвалил себя на все лады… так вот и пролез потихонечку.
– И тут без пиара никуда, – согласился я. – А другие маги как к этому отнеслись?
– Да слухи ходят, что иные кудесники и сами там присутствовали, огонь раздувать помогали. Он и их тоже вконец против себя озлобил.
Мне поднесли окуней, закопченных в золе. Какой–то фирменный дотембрийский рецепт. Довольно–таки вкусно, только соли маловато.
– Я вас всех сейчас сожру! – радостно оскалился я.
– Что–о–о?! – нахмурил брови кардинал.
– Это я окушкам.
– А–а–а… Тогда ладно. И то сказать – fabulis non expletur venter.
Кряхтя и сопя, кардинал отправился дрыхнуть, оставив меня наедине с вожделенным ужином.
Разумеется, рыбу я принялся рвать прямо руками. Зачем мне какие–то дурацкие ножи и вилки, если в наличии сорок два острейших когтя? Орудую я ими не хуже героя Джонни Деппа, который стриг когтищами газоны. Как там бишь его?.. Забыл.
– Как всегда, полнейшее отсутствие манер, – пренебрежительно произнесли над ухом.
Я на миг оторвался от еды, косясь на усевшуюся рядом эльфийку. В призрачном свете костра ее глаза приобрели какой–то странный отблеск – сквозь них словно просвечивает какой–то другой мир. Нечеловеческий мир.
Может, это он и есть – волшебный свет Тир–Нан–Ога?
– Будешь? – машинально протянул окушка я.
– Не оскорбляй меня подобными предложениями, – сухо произнесла Аурэлиэль. Однако на сей раз без панического ужаса. Видимо, решила больше не обращать внимания на мою убогость. – Как скоро ты намереваешься отправиться спать?
Я огляделся по сторонам. Карета сотрясается от храпа святого отца. Где–то там дремлет и тихенький пан Зовесима. Под каретой устроились слуги. У тлеющего костра сопит свернувшийся клубком гоблин.
– Вообще не намереваюсь, наверное, – рассеянно ответил я. – У меня со сном отношения сложные, запутанные… Я сплю… ну, можешь считать, что я вообще не сплю. Трудно будет объяснить.
– Это хорошо. Народ тоже предпочитает звездное небо палящему солнцу.
– Какой народ?
– Народ, – пожала плечами эльфийка, ища что–то по карманам.
– Патрон, если эльф говорит о Народе без дополнительных комментариев – он имеет в виду эльфов, – пояснил Рабан.
– А–а–а, понятно…
– Возьми это, – протянула мне что–то Аурэлиэль.
В мою левую нижнюю ладонь лег небольшой томик в кожаном переплете. Я недоуменно уставился на обложку – «Artes Liberals». Что бы это могло значить? Латынь я пока еще не выучил.
– Это учебник свободных искусств за авторством Марциана Капеллы, – пояснила Аурэлиэль. – Здесь изложены основы грамматики, диалектики, риторики, арифметики, геометрии, музыки и астрономии. Эти науки обязан знать всякий образованный юноша. Каковы твои познания в данных областях?
– Ну, арифметику–то я знаю на пять… с минусом. Геометрию тоже нормально. С астрономией без проблем. Грамматика… ну, на своем родном–то я пишу без ошибок, но это на родном, а тут… тут ведь латынь имеется в виду? Или какой–то другой язык?
– Нет, именно латынь. Латынь – язык культуры и просвещения. Человеческих, конечно, – поправилась эльфийка. – Тем не менее, даже среди Народа латынь весьма распространена, и этого языка не знают лишь в самых глухих провинциях. Незнание латыни – вернейший признак невежественности, неразвитости и примитивности интеллекта.