Сын Багратиона
Шрифт:
Довольно оперативно повозки начали разъезжаться в разные стороны в сопровождении слуг, показывающих куда кому направляться. Народ расселяли по особняку.
Мне тоже выделили двухкомнатную спальню, одна из комнат которой напоминала больше кабинет, чем гостиную.
В общем, обустроили нас довольно быстро и даже очень оперативно организовали ужин, на который я чуть опоздал. Очень уж хотелось помыться в нормальных условиях, а дорвавшись до подогретой воды, останавливаться совершенно не хотелось. Вернее, не было желания покидать огромную деревянную бадью, наполненную тёплой водой. Я даже дремать начал, блаженствуя
Стыдно сказать, но сам ужин прошёл как-то никак. Я настолько расслабился, что воспринимал все происходящее будто в полусне. Что говорить, если на другой день я не смог даже вспомнить, чем меня кормили? Помню, что что-то жевал, а дорогу к кровати уже смутно. На этом все, вырубился, как свет выключили.
Интерлюдия
— Тамара, ты зачем так вызверилась на мальца?
— Да это разве вызверилась? Хотела просто показать, кто в доме хозяин. Петр Иванович прислал письмо с просьбой присмотреть за ним и направить на путь истинный.
— Ну вот, уже Пётр Иванович, а не Петюня, — с улыбкой отметил Дед Вахтанг.
— Привыкаю, чтобы перед его сыном соответствовать.
Дед Вахтанг как-то тяжело вздохнул и сделал замечание:
— Не с того ты начала, Тамара, и я тебе советую пересмотреть свое поведение, иначе добром это все не закончится. Ты не смотри, что Ваня выглядит ребёнком. Он умен не по годам и терпеть к себе плохого отношения точно не станет. Оно тебе надо, врага наживать?
— Ой, скажете тоже, врага. Хворостиной по жопе, и сразу станет, как шёлковый. Я ему не мама, мигом в чувства приведу. С Петюней сладила и с отпрыском его совладаю.
Дед ещё больше нахмурился и начал, не торопясь, рассказывать, сокрушенно покачивая головой:
— Тамара, а тебе Пётр Иванович в письме ничего другого, кроме того, что надо присмотреть за его сыном и поучаствовать в его судьбе, не рассказывал? — Дождавшись отрицательного кивка, он продолжил:
— Тогда я немного поведаю о судьбе мальца. Может это поможет тебе понять, что на самом деле от тебя требуется?
По мере рассказа деда Вахтанга о том, как парня чуть до смерти не забил бывший свекр его матери, о помощи ребёнку духов предков, о том, почему ребёнок так рано повзрослел, глаза у Тамары становились только шире и шире, а под конец у неё даже невольная слезинка скатилась, и она прошептала:
— Вот же, абрек бесчувственный. И он оторвал ребёнка от матери и отправил его в крепость на перевоспитание? Мало ему от меня досталось в детстве.
Дед Вахтанг хмыкнул в бороду и ответил:
— Не надо кидаться из крайности в крайность. Малец, правда — не подарок, и ты в этом ещё убедишься. Его ведь отец отправил сюда не просто так, а за дело.
Дальше дед рассказал о предприимчивости ребёнка, о его реакции на попытку одного из помещиков нарушить договорённости, и прочем. На что Тамара отреагировала неожиданно:
— А и правильно, нечего детей обижать. Надо было прибить этого помещика, тогда и не узнал бы никто.
Дед Вахтанг посмотрел на Тамару странным взглядом и произнес:
— Я тебя не узнаю, откуда такая кровожадность?
— Ничего ты, дед Вахтанг, не понимаешь, я ведь до сих пор Петюню люблю. Уже свои дети выросли, а этого
— Хороша у вас любовь была, все детство дрались, как коты драные, — с улыбкой произнес дед Вахтанг и совсем расхохотался, когда Тамара произнесла, подобно маленькому ребенку:
— А чего он нос задрал? Подумаешь, Князь! Что мы, Князьев не видели?
Конец интерлюдии.
Утром меня никто не будил, и я выспался вволю. Правда, по привычке все равно поднялся относительно рано, и умывшись, не дожидаясь завтрака, сразу понёсся обследовать прилегающую территорию. Интересно же изучить, как здесь все устроено. Да и наметить маршрут для утренних пробежек необходимо. Передвигался вприпрыжку и находился в прекрасном настроении. Тело за ночь отдохнуло и буквально фонтанировало энергией, поэтому с осмотром я справился довольно быстро. Да и разглядывать особо было нечего, все, как по мне, грустно и уныло. Даже основное, пусть и большое одноэтажное здание усадьбы, выполненное в восточном стиле, и построенное из самана, обложенного камнем, с высокой крышей, украшенной резьбой, меня не впечатлило. О других постройках и говорить нечего, неказисто и совсем не богато. Единственное, что мне понравилось, это небольшой парк с примыкающим к нему садом, и даже на вид богатым виноградником, при виде которого появилась мысль о виноградном соке, а ещё аккуратные дорожки, выложенные камнем. По ним будет удобно бегать.
В целом, я почему-то думал, что княжеские семьи в России, даже на окраине живут побогаче. Здесь я большого достатка и роскоши не обнаружил. Может, конечно, это не основное жилище Багратиона, и он просто не стал избавляться от усадьбы, в которой провел детство? Наверное, так оно и есть, не знаю. Как-то не было у меня случая поинтересоваться, да и не важно это, на самом деле. Главное, есть, где ночевать, и ладно. Я здесь пока не избалован особой роскошью и богатствами, переживу как-нибудь.
Пока я носился по усадьбе, подошло время завтрака, о котором узнал от одного из слуг. Он отыскал меня возле вольера с собаками, где я любовался двумя огромными лохматыми псами, которые на удивление даже не тявкнули при моём приближении.
Я всегда любил собак, и они отвечали мне взаимностью. Вот и здесь собаки, казалось, не обратили на меня ни малейшего внимания. Один только сладко потянулся, и на этом все. Я подумал про себя, что, когда придёт время уезжать, обязательно увезу с собой пару таких монстриков, которые одним своим видом внушали уважение. Сам их воспитаю, и лучше телохранителей будет не найти.
Завтрак особым изобилием не отличался, хотя, местные лепешки мне очень даже зашли, да и молочная каша с дымком была ничего. Удивило, что мне накрыли отдельный стол. В моем, наверное, всё-таки кабинете, и мне это не очень понравилось. Всё-таки я привык питаться за общим столом, прислушиваясь к разговорам, и получая море информации. Здесь мне пришлось принимать пищу в тишине и покое. Непривычно.
После завтрака у меня случился разговор с дедом Вахтангом, который появился в моих апартаментах сразу, как только слуга унес посуду, будто специально подгадав подходящий момент.