Сын Багратиона
Шрифт:
Сасун Давидович выполнил свое обещание и привёл мне сразу троих побывавших в плену у непримиримых и сумевших освободиться человек. Но что это были за люди? Три брата-чеченца, которые, по их рассказам, горя хапнули на всех десятерых. В плен они попали ещё пацанами, когда им было пять, семь и десять лет, и даже рассказывать не надо, как они там себя чувствовали. Сбежали они только чудом, когда жители поселения схлестнулись с какими-то своими врагами во время нападения на это самое селение. Они и сами толком не понимали, как не сдохли в дороге и смогли добраться до своих соплеменников, которым оказались совершенно не нужны. В общем, относительно молодые еще парни (старшему из них всего двадцать пять лет) хлебнули в своей жизни с
С чеченцами, старшего из которых звали Саид, мы подолгу разговаривали не один и не два раза, и если поначалу они из-за моего возраста, несмотря на предупреждение Сасуна Давидовича, смотрели на меня с недоумением и не воспринимали всерьёз, то по прошествии некоторого времени все изменилось. Мне-то было пофиг на их ко мне отношение, главное, чтобы дело делалось, остальное — фигня на постном масле. Собственно, в какой-то момент, когда я сообразил, что меня слушают, но не слышат, я им что-то подобное и сказал, дав понять, что мне вообще-то от них ничего не надо. Если не найдём общий язык и не придём к взаимопониманию, то и стараться незачем, да и время терять жалко. Поэтому либо мы относимся друг к другу серьезно, либо вот дверь, а там порог. Проняло их это моё выступление, и именно после него и разговор у нас с ними пошёл уже конкретный и серьезный.
Я, собственно, пытался донести до них свое видение их действий, упирая на то, что им не нужно устраивать никаких сражений, а действовать по тому же принципу, что и их противники. Налетели, ограбили, рабов освободили и сбежали. И так постоянно в разных местах. Стать этаким партизанами на минималках, ну или народными мстителями, тут уж пусть сами решают, кем им быть, хоть князьями народными. Последнее изречение ну очень понравилось Саиду, и он в дальнейшем не раз и не два как бы в шутку упоминал, что недалек тот час, когда он станет князем. Но это так, смех и баловство. Главное, что дело сдвинулось с мёртвой точки, и парни начали формировать свой отряд, чем занимались до самого моего отъезда. В общей сложности, подобных им мстителей набралось без малого полсотни душ, и всех их мне пришлось экипировать, что было очень недешево и влетало в копеечку. Но я без всякого сомнения тратил деньги, даже при том, что прекрасно понимал, чем все может закончиться. Никто ведь не исключает, что первый рейд этого отряда может стать и последним. Тут уж все будет зависеть от удачи их командира и от его ума. Так-то Саид производил впечатление уравновешенного человека и далеко не дурака, но вот как он проявит себя в дальнейшем, остается только гадать.
В первый рейд эти мстители ушли за две недели до того, как мы тоже отправились в дорогу, поэтому о его результатах я узнал очень нескоро.
Но за день до того, как они должны были уйти, у нас с Саидом состоялся интересный разговор.
Как-то так получилось, что с первой встречи он меня называл не иначе, как маленький князь, вот и сейчас он задал мне вопрос, обозвав по ходу маленьким. Бесит, конечно, но виду я не подавал.
— Скажи, маленький князь, мы уйдём в набег, ты уедешь, где тебя искать потом? Ты не подумай, денег просить не будем, наоборот, долги возвращать будем, твою долю добычи.
Я усмехнулся и ответил:
— Брось, Саид. Получится освободить кого-нибудь из рабства, и уже хорошо, считай, что ничего не должен. Нет, тоже ничего страшного, главное, я буду знать, что хоть что-то попытался здесь исправить,
— И все же, маленький князь, было бы хорошо, чтобы я или мои люди могли тебя найти.
Я на это пожал плечами и ответил:
— Еду я в столицу, где именно там буду жить, я сам не знаю. А на случай, если найдёшь меня не сам, а пришлешь кого-нибудь другого, наверное, знак нужен, чтобы я точно знал, что человек пришёл от тебя.
Я немного подумал и спросил:
— У тебя есть какая-нибудь монета?
Саид без промедления тут же достал откуда-то серебряную монетку незнакомого мне вида.
— Руби её на две части. Одна половинка останется у меня, вторую дашь человеку, которого отправишь ко мне. По этой половинке я узнаю, что этот человек точно от тебя.
Саид не задумываясь тут же достал из ножен монструозного вида кинжал, прислонил монету к деревянном столбу, возле которого мы сейчас стояли на базаре, и одним движением, не выпуская эту монету из рук, разрубил её на две части. Я глядя на это, чуть не умер от зависти только и подумав: «сука, когда же я уже вырасту?»
Собственно, на этом наш разговор и закончился. Саид отправился в свой первый набег, а я, соответственно, через пару недель к отцу в столицу.
Кстати сказать, в этот раз подготовка к путешествию прошла мимо меня. Все на себя взял дед Вахтанг. Что говорить, если даже ещё одну полевую кухню сделали по образу и подобию нашей, даже не поставив меня в известность.
Сам отъезд я даже описывать не возьмусь, все было грустно, очень грустно. Я впервые увидел плачущей тётю Тамару.
Глава 14
— Ать-два, ать-два, — задорно командовал капрал, а мы с моими ребятами, обливаясь потом, маршировали, с трудом удерживая на плечах тяжеленные ружья. Мысли мои при этом были нерадостными, да, что там, они были крайне злыми. Была бы моя воля, устроил бы в стране революцию семнадцатого года уже сейчас.
Сука, я думал, только Павел был таким дурным, что занимался муштрой по прусскому образцу, а оказывается, нет, не только. Сынок его, Александр, похоже, ничуть не лучше. Не зря читал про него в прошлом мире, что он знал о заговоре против отца и ничего не предпринял. Сейчас понимаю, что он, наверное, вполне на это способен.
— Ать-два, ать-два, — надрывался между тем капрал. Вот тоже урод, наверное, думает, что у него две жизни в запасе. Думает, что его издевательство над детьми пройдёт без последствий. Ничего, скунс вонючий, если до царя пока не дотянуться, то тебя, гаденыш, гвардия не охраняет. Аукнется тебе эта строевая подготовка, немчура поганая. Найдутся добрые люди, которые отблагодарят тебя за твоё рвение от всей широты русской души.
— Ать-два, ать-два, — продолжал капрал как заведенный, а я, стараясь отвлечься от навалившейся неподъемной ношей усталости, начал вспоминать недавние события, столь значительно повлиявшие на мою жизнь, которая в очередной раз сделала резкий поворот совершенно не в ту сторону, куда я стремился.
В дороге мы провели два месяца. А все потому что двигались не спеша, и на то было сразу несколько причин. Это и набранная в охрану сотня бойцов, который, что называется, притирались и налаживали взаимодействие между десятками, на которые их разбили. А главное, это мои ребята, которые поначалу не в состоянии были провести весь день в седле, а ехать в повозках мы изначально не планировали, хотя такая возможность у нас была. Нет, дед-то хотел забить на все и двигаться быстрее, но я убедил его не торопиться. Просто такой поход — это возможность для моих ребят приобрести бесценный опыт дальних переходов, вот и надо, чтобы они ощутили все прелести на своей шкуре. Кстати, передвигались мы с ними не только верхом, значительную часть пути мы и вовсе бежали на своих двоих. Хотя бы по пару часов в день мы проводили бегом и к концу пути ребята высохли как таранка, вывешенная на сквозняке.