Сын безумия
Шрифт:
Или, в случае с Зафсом, с матерью.
Даяна открыла Зафсу прошлое. Информация, когда-то записанная в ее сознании сыном, послужила отмычкой.
Даяна что-то чувствовала. Внезапная перемена сына не прошла незамеченной. Мысли Зафса были закрыты от нее так прочно, словно их не было вовсе. Леди показалось, что легис вытянул все из ее сознания, прочел, опустошил и стал другим почти мгновенно.
Ее сын стал легисом. Впервые. И это напугало Даяну.
— Ты… вспомнил все? — осторожно спросила она.
— Да. И главное, я вспомнил, что среди легисов было лишь два телепата — я и Трим. Остальные братья не имеют этих
— Теперь, сынок, ты стал единственным менталом среди легисов. Трим погиб двадцать лет назад.
— Погиб?! Ты это точно знаешь?! И откуда?
— Надеюсь, ты мне веришь? Тебе достаточно снять браслет-экран и убедиться. Отец найдет тебя сразу и подтвердит мои слова…
Чувствуя, как гулко и больно стучит в груди сердце, Даяна говорила сыну — сними браслет, хотя и понимала, что это подобно отречению.
И проверке.
Абсолютная власть только краем показалась ее сыну и была столь заманчива, что леди Геспард чуть не задохнулась от страха — хватит ли у Зафса сил, чтобы отказаться от только что увиденного? Власти над миром.
И Зафс прошел проверку:
— Снять браслет? Зачем? Я только что встретился с тобой, не прогоняй меня так быстро.
— Я никогда не прогоню тебя, — улыбнулась Даяна и почувствовала, как чувства сына — сильные и нежные — согревают ее сердце.
«Расскажи мне, как погиб Трим?»
— Даже не знаю, с чего начать, — медленно подбирая слова, начала Даяна. — Главное в этой истории не гибель Трима, а то, что убило его. Это история о второй Высшей Силе нашей Вселенной…
— Вторая Сила? — удивился легис. — Я ничего о ней не слышал.
— Конечно. Ты принадлежишь миру Чатварима и не можешь ничего знать об обратной стороне силы. Силе духа.
— Но почему Отец скрывает от своих детей существование обратной стороны?!
— Почему? — Даяна пожала плечами. — А что я сама знала о Чатвариме или легисах до твоего появления? Ничего, ваше существование тайна. Много лет назад ты говорил мне о том, что легисы поддерживают порядок Вселенной. Равновесие. Но равновесие не может быть односторонним, сынок, должна присутствовать обратная сторона. Так вот, теперь я знаю — она существует. Вторая Сила, другой путь развития цивилизаций, и прости, этот путь — духовный. Все мы, и прежде всего Чатварим, дети техногенных сообществ. Когда-то очень давно наши расы поставили себе на службу машины, забыв, что силой духа можно достичь большего. И вот вторая Сила отвечает за народы, пошедшие путем развития внутренних качеств человека.
— Они более могущественны, чем мой Отец?
— Да. Во всяком случае, я пришла к такому выводу после долгих размышлений. И скорее всего, эти народы очень малочисленны. О них никто не знает в техногенных мирах…
— О Чатвариме тоже никто не знает, — перебил Даяну сын. — Ониубили Трима?
— Они спасли нас, — тихо сказала Даяна. — Ты не можешь этого помнить, это произошло сразу после твоего рождения, и ты тогда был очень слаб, только-только пытался подчинить себе нервную систему и собственное тело… — Даяна протянула руку, дотронулась до сына и, несмотря на сильную усталость, оставшуюся после недавнего ментального обмена, показала Зафсу события двадцатилетней давности. — Теперь ты знаешь, кто и почему добился для тебя права Выбора, — едва слышно подытожила
— Неораса, — удивленно покачал головой Зафс. — Один человек как представитель нового народа…
— За тобой закрепили это право. За двадцать лет ты доказал, что не тяготеешь к самоуничтожению, не несешь в себе разрушительных тенденций и не способен пошатнуть равновесие Вселенной. Теперь Чатварим не сможет предъявлять на тебя права, Зафс. Ты получил право Выбора.
— В отличие от телепатов, — едва слышно добавил сын.
— Да, в отличие от телепатов. Их расы потеряли право Выбора, начав войну. Расы, представляющие угрозу Вселенной, автоматически ставятся вне закона…
Из кухонного закутка, облюбованного Бабусом под личные апартаменты, донеслось нестройное хоровое пение. Пели дуэтом. Хрипловатый голос Пивной Кружки поддерживал надтреснутый тенорок профессора Эйринама. Не зная слов, ученый верно вел мелодию и очень старался. Песня аборигенов легла профессору на душу, и в его голосе явно проблескивала слеза.
Даяна и Зафс переглянулись.
— Спелись, однако, — усмехнулся сын.
— Бабус отличный старик, хоть и любит выпить, — сказала Даяна. — Он у меня и охотник, и охранник, и огородник. Не знаю, как бы я тут без него справилась…
— Он знает, сколько тебе лет?
— Что ты! — весело отмахнулась Даяна. — По меркам этого мира и самого Бабуса, я ему в дочери гожусь.
— А на самом деле на сколько ты его старше?
— На восемь лет. Тут рано старятся. Тридцатилетняя женщина уже может иметь внуков.
— Н-да, — покачал головой Зафс. — Что же он подумал, когда ты представила меня сыном?
— Колдовство, — безапелляционно заявила Даяна. — На этой планете любую загадку списывают на колдовство, что очень удобно, поскольку ведьм в этом «средневековье» не сжигают. И знаешь, что больше всего в ведьминских штучках поражает Бабуса? Помойное ведро. Я тайком аннигилирую мусор, и Бабус каждый раз удивляется, куда тот девался.
— Ведро исследовал?
— Тысячу раз. И тысячу раз читал над ним молитвы, чтобы колдовство всем домом не завладело. Вдруг не справится хозяйка и выпустит мусорного демона наружу…
— Оберегает, — задумчиво произнес Зафс.
— Жизнь за меня отдаст.
Хоровое пение из закутка внезапно оборвалось. Грохот упавшего стула и мягкий шлепок намекнули — один из певцов не выдержал нагрузок, упал на пол и, судя по звукам, вставать не торопился.
— Пора расходиться, — сказал Зафс и, не дожидаясь Даяны, отправился на голос Бабуса, продолжавшего застольную песню соло.
Профессор Эйринам, уже укрытый Бабусовым одеяльцем, сладко дремал на полу, положив голову на мягкую домашнюю тапку леди Геспард. Зафс погрозил пальцем примолкшему аборигену, легко поднял профессора на руки, и Эйринам открыл глаза.
— Не закален я в этих битвах, мой друг, — вздохнул он и добавил: — Видели бы сейчас меня мои ученики… Или ученый совет… Но как душевно посидели!
— Вы слишком быстро переняли туземные обычаи, — мягко упрекнул Зафс.
— Мимикрия, мой друг, мимикрия, — пробормотал ученый, прошедший ускоренный курс «разведчика-первопроходца». — И лучше всего этот процесс идет под воздействием средств, раскрепощающих сознание…