Сын боярский. Победы фельдъегеря

Корчевский Юрий Григорьевич

– Не пойдёт. Боевые холопы то же самое имеют. Я же свободный человек.

– А что же ты хотел? – удивился Арсений. – Доля десятника вдвое больше от простого ратника.

– Жалованье хоть какое-то. Одежонку себе справить, другое что-то прикупить.

– Ох и жаден ты, Алексей, – вздохнул Белоглазов. – Не пойдёт!

– Твоя воля, боярин. Прощай!

Арсений хотел сказать что-то ещё, да только рукой махнул и отвернулся.

Алексей пошёл к Бецкому – теперь надо разговаривать с ним. В калите мелочишка звенела, на первое время хватит, потому продать себя надо подороже. Не приказчиком в лавку идёт наниматься, на

жизнь спокойную и сытую. Ратник каждый день должен заниматься военными упражнениями, чтобы быть в форме. А в походах он не только ранение или увечье получить может, но и жизнь потерять. Любому боярину ратники нужны. Имеешь землю от государя – выставляй воинов. Это правило неукоснительное, и за неисполнение его князья спрашивают строго. Боярин – муж самостоятельный, но подчиняется своему князю, государю, несёт воинскую повинность. За это и землица-кормилица даётся – с деревнями, сёлами и холопами. Правда, были ещё служилые бояре, земли не имевшие, но получавшие жалованье в Воинском приказе. Они, как правило, отирались возле великого князя и занимали посты – хоть стольника, хоть окольничего, а то и воеводы или даже наместника. И по службе, по иерархической лестнице продвигались они быстрее, чем поместное дворянство. Близость к трону всегда сулила должности, богатство, а иногда и родство с великим князем – коли удавалось выдать замуж дочку за сына великокняжеского.

Так что боярин по-любому в новом ратнике заинтересован был. Готовить воина из холопа долго и хлопотно, а потерять в бою запросто. Убыль по ранению, увечью или смерти была всегда, в любом походе.

Бецкого Алексей нашёл у обоза – боярин держал там несколько подвод и теперь распоряжался погрузкой трофеев. Рядом крутились перекупщики.

– Отойди, кому сказано! – прикрикнул боярин на перекупщика. – Не продам ничего, самому потребно!

Алексей остановился рядом с ним.

– Давай определяться, боярин. Поход закончен, трофеи поделены.

– А чего долго думать? Воин ты справный, давай ко мне.

– Условия?

– Как у всех. Мои харчи, крыша, лошадь и оружие.

– Я не холоп – ты не запамятовал, боярин?

– А что ещё? Жену или девку сам себе найдёшь.

– Я не об этом. Жалованье положишь?

– Ещё чего! Не договоримся мы!

– Ну как знаешь.

Алексей снял пояс с саблей, шлем и положил всё это на подводу.

– А лошадь, щит и седло – у десятника. Прощай, боярин.

– Бывай. Может, свидимся ещё.

Алексей подозвал перекупщика, продал ему седло и сбрую, доставшиеся ему как доля в трофее. Бросил монеты в калиту. Отныне он свободен. Но ни лошади, ни оружия – кроме ножа – у него нет. И кормить его никто не обязан. Иди на все четыре стороны – никто слова не скажет.

Глава 4. Свободный человек

Странное состояние. Свободен от всего – обязанностей, службы, оружия, лошади, еды, крыши над головой. Никому ничем не обязан. А удовольствия нет. Человек всегда должен быть кому-то нужен – семье, начальству, друзьям, государству. Однако семьёй здесь он не обзавёлся – как и друзьями, боярам и великому княжеству Московскому не надобен. Вернее – надобен, но за понюшку табаку. Его же такая цена не устраивает – жизнь в обмен на еду и кров: получается, как будто он холоп или раб бесправный.

И Алексей – пешком уже, не на лошади – отправился в Коломну. Решил остановиться

на постоялом дворе: вечер скоро, да и тучки собираются, грозят дождём вылиться. А ему хотелось отоспаться на перине, отъесться – не всё же кулеш да похлёбка.

Еду они варили сами на костре, а повара-кулинары с воинов неважные. Сытно – и ладно. Алексею же хотелось мясца, да со специями, да чтобы ещё и вкус пива вспомнить.

Три месяца, как он здесь. Главное – выжил, хотя в передрягах был. Теперь самое время себя, любимого, побаловать.

А в городе постоялые дворы полны. Войско пришло, всякая пена со дна поднялась и слетелась в город, на трофеи – с трудом Алексей снял комнатку.

И в трапезной людей полно – пьют, гуляют, шумят.

Алексей нашёл место в уголке, заказал курицу жареную, пряженцев с рыбой да пива кувшин: гулять так гулять! Давно ему не удавалось посидеть, не спеша поесть не казённых харчей.

Когда принесли пиво и пряженцы, Алексей отхлебнул из кружки. О! Прохладное, свежее, язык пощипывает. Самое то! И пирожки, называемые пряженцами, с белорыбицей, с пылу с жару, вкусны необыкновенно. Или ему с голодного брюха так кажется?

Затем и курицу принесли, жаренную на вертеле. Паром исходит курочка румяная – а запах! Вроде уже пряженцами червячка заморил, а слюнки потекли. Оторвал ножку, вцепился зубами… Ум-м, вкуснятина!

Утолив первый, самый зверский аппетит, Алексей принялся есть не спеша, смакуя каждый кусочек. Наконец наелся. Давненько он так чрево не баловал!

Лениво, вразвалку он поднялся на второй этаж, в снятую комнату, запер изнутри дверь на массивный запор, разделся донага и улёгся на постель. Хорошо-то как! В походе всё время спал одетым и обутым, тело не дышало. Завтра надо…

Алексей провалился в глубокий сон. Он не слышал, как по коридору постояльцы ходят и разговаривают, как в трапезной подвыпившие ратники и купчишки песни горланят.

Проснулся Алексей, когда солнце в слюдяное оконце ярко светить начало, и прямо ему в лицо. Он поднялся, потянулся, разминая занемевшие члены, оделся и спустился вниз, в трапезную. Увидев хозяина, подошёл к нему:

– В баньку бы мне.

– К полудню натопят.

Баньку готовить надо: воды в котлы натаскать, нагреть её – на всё время надобно.

До полудня другие дела нашлись: на торг городской пошёл – исподнее новое надо, рубаху да порты купить. То, что на нём, пропотело, пропылилось и обветшало, ткань на рукавах рубахи тонкая сделалась, скоро дыры будут. В такой одежонке вид непотребный, а он всё же не голь перекатная. На службу наниматься если, то вид аккуратный иметь надобно.

Алексей купил одежду, зашёл к цирюльнику – волосы на голове совсем коротко остриг; бороду оправил. Воины волосы короткие носили, а то и брили голову наголо. Удобно так: живности вроде вшей не заводится, да и враг ухватиться за чупрын не сможет.

Ратника по причёске сразу опознать можно. Прочий люд волосья на голове длинные имеет, потому как дома живёт, возможность регулярно мыться имеет, расчёсывать их, умасливать. А разве в походах это возможно? И рубахи шёлковые воины зачастую покупали – не для красоты или фарса, а чтобы вши да блохи не заводились. Для воина в походе эта живность хуже крымчака.

Тут, однако, и полдень наступил, Алексей на постоялый двор явился.

– Вовремя, гость дорогой, банька поспела. Полотенце, мочалку изволишь ли?