Сын Чернобога
Шрифт:
Судя по всему, город Торуса на этом самом краю и стоял. Ехали они целый день, но человеческого жилья так и не встретили. Кругом уныло гудели под ветром заледенелые деревья да трещали неугомонные сороки. Пора было останавливаться на привал, ибо кони и всадники уже выбились из сил, но у Осташа на этот счет было свое мнение.
– Скоро овраг, – сказал он, обернувшись к Драгутину. – А от него до города уже рукой подать.
Олег уже знал, что Осташево «рукой подать» может растянуться на полдня пути, а потому тяжко вздохнул.
– Ничего, княжич, терпи, –
– И что с тем князем стало? – насторожился Олег.
– Перебили мы и его ратников, и хазар, спешивших на помощь изменникам. Говорили, что во главе тех хазар был сын кагана Обадии. В этом овраге их всех и похоронили.
Олег вдруг резко осадил коня и вытянулся на стременах.
Будыль посмотрел на него с удивлением и спросил:
– Ты чего, княжич?
– Не знаю, – процедил сквозь зубы Олегаст. – Но тем оврагом я не поеду.
– Брось, княжич, – засмеялся мечник Невзор. – Мертвые не кусаются.
Олег и сам не знал, что заставило его придержать коня. Вероятно, это было неясное чувство приближающейся опасности. От кого она исходила, он пока не понимал, но в ее существовании не сомневался.
– Что встали-то? – спросил Драгутин, обернувшись.
– Княжич зачудил, – сказал с усмешкой Будыль. – Кажется ему что-то.
– Не дури, – строго посоветовал сыну Драгутин. – В нашем роду трусы отродясь не водились.
– Не поеду я оврагом, – ощерился на него Олег. – Смерть в том овраге! И твоя, и моя.
Драгутин с изумлением уставился на юного ротария. Робким Олег не был, в этом боготур уже не раз имел возможность убедиться, тогда какого рожна он стал праздновать труса в этом месте, пусть и глухом, но совершенно безопасном?
– Ты пойми, Олег, – попробовал переубедить отрока Невзор. – Те покойники уже давно сгнили, их души ушли в страну Вырай, а упыри в наших лесах сроду не водились. Да и не осмелится упырь напасть на боготуров.
– Не поеду, – мрачно проговорил Олег. – Вам что, всем жить надоело?
Драгутин аж побурел от гнева. Вот ведь наградила его Хирменгарда отпрыском. Он, оказывается, темноты боится. Няньку, что ли, ему нанять, чтобы слюни вытирала?! Не поедет он, видишь ли! А воля отцовская на что!
– Погоди, – остановил разбушевавшегося боготура Осташ. – Надо разобраться. Пусть Невзор и Будыль проверят, не прячется ли кто в овраге.
Невзор в сердцах плюнул и зло покосился на Олега. Понять викингов можно было, от дома после двадцати пяти лет странствий их отделяло всего ничего, а тут изволь потакать причудам княжича, испугавшегося упырей. На их месте не только плюнешь, но и завоешь. Тем более что до оврага оставалось еще пройти пешком шагов четыреста, и это по глубокому снегу.
– Давайте я сам пойду, – предложил Олег.
– Сиди уже, – цыкнул на него Драгутин. – Провидец.
Викинги сдержанно засмеялись. Кто-то предложил зажечь факелы, дабы приободрить княжича, но
Будыль с Невзором вынырнули из темноты столь внезапно, что Осташ невольно вздрогнул.
– Засада!
– Сколько их.
– Полсотни, наверное, наберется, – неуверенно отозвался Невзор. – Может, больше. Прячутся за деревьями вдоль оврага. Еще немного, и они нас стрелами испятнали бы.
– А княжич-то у нас вещий, – тихо засмеялся Будыль. – Кабы не он, быть нам убитыми у родного порога.
– Хазары? – спросил Осташ.
– Кто их разберет, – вздохнул Невзор. – Темно.
– Спешиться, – приказал Драгутин. – И чтоб ни единого звука.
Ган Кончак изрядно замерз в своей собольей шубе, рядом клацал зубами князь Стоян. Место для засады было выбрано с большим знанием дела, но кто же мог предположить, что к ночи ударит такой сильный мороз. Хазары и мечники глухо роптали, но от ругани пока воздерживались, дружно утаптывая сапогами рыхлый снег.
– А ты уверен, что они поедут именно этим оврагом? – в который уже раз спросил у князя ган Кончак.
– Уверен, – зло отозвался Стоян. – Другой дороги на город Торусин нет.
– Так, может, они заблудились или остановились на привал?
– Осташ в радимицких лесах не заблудится, – твердо сказал князь.
Кончаку ничего другого не оставалось, как ругаться да дуть на замерзающие пальцы. Дно оврага было перед ними как на ладони. Хорошему стрелку даже в полной темноте не составило бы труда поразить цель на таком расстоянии, но предусмотрительный Стоян приказал своим мечникам разложить по дну оврага кучи валежника, чтобы поджечь их по княжьему слову. Ган, неотрывно смотревший вниз, хоть и с трудом, но различал сгорбившиеся фигурки людей. Наверное, мечникам там было теплее, чем их товарищам наверху, где гулял пронизывающий ледяной ветр.
– Едут, – выдохнул над ухом замерзшего Кончака всадник, вынырнувший из темноты.
– Заметили тебя? – спросил Стоян.
– Нет, я шагов пятьдесят пробежал по снегу, а уж потом сел на коня.
Кончак почувствовал, как кровь быстрее побежала по жилам, возвращая членам утраченную было подвижность.
– Много их?
– Раза в два поменьше, чем нас, – отозвался дозорный.
– Приготовить луки, – негромко распорядился Стоян. – Натянуть тетивы.
Хазарский ган вздохнул с облегчением. Не зря, выходит, ждали. Теперь бы только не оплошать со стрельбой и не упустить добычу, попавшую в расставленные силки. Кончака охватил охотничий азарт. На всякий случай он попробовал, как вынимается из ножен меч, хотя вряд ли викинги, попавшие в засаду, сумеют выбраться из оврага по крутому склону, засыпанному снегом.