Сын Дьявола
Шрифт:
Пока к нам бежит с грозными воплями продавец, разобраться, кто навел бардак в его забегаловке, девки сматывают удочки.
Антона это злит еще больше, и он просто отталкивает дядьку в другую полку с крупами и рвет когти за убежавшими.
Я останавливаю его на выходе, пихаю в стену.
— Остынь! Она убежала, че ты нарываешься-то?
— Эта сука меня ударила? Ты видел? Ты знаешь, что за такое положено? — мечет он глазами молнии.
— В нашем мире, она из другого! Оставь ее! — уже кричу.
— Значит, пора познакомить ее с нашим, — орет он в ответ и пытается
— Запал, да? Чаешь эта богачка даст тебе просто так? Она Королеву сосет уже два года. Замуж за него собирается. Он всем хвастается, что отодрал ее во все дырки. Так что не такая она и чистая, как кажется. И вообще. Мы же братья. Одна кровь! Разве не помнишь, что я для тебя сделал?
— Помню, — бурчу, отпускаю, понимая, что не свезло. Да и слова про сладкого Королева набатом бьют мозг. Мне казалось она другая. Иллюзия.
— Так ты со мной? — делает он паузу. — Брат.
— С тобой.
— Тогда погнали, покажем этим цацам, какие мы любезные, пока они на трамвае не уехали.
Мы выходим на дорогу, осматриваемся по сторонам, на лес, на заправку, возле которой и был магазин. Я часто дышу, чувствуя, как горячие пары от асфальта заполняют легкие. Все еще надеюсь на удачу, может быть хоть солнце ослепит этого придурка.
— Вон они. — Антон сразу замечает вдалеке две тонкие фигурки. Даже не бегут, уверенные, что все закончилось. Жопа в том, что все только начинается.
Глава 9
Дура! Бог мой, какая же я дура! Поверила в нелепую иллюзию. Думала, что влюбилась… В кого? В шестерку главы банды?! В человека, который даже слова против сказать не может. Мнения своего не имеет. Это не мужчина. Это тюфяк. И даже взгляд лидера у него или то, что член в кулак не помещается, значения не имеет. Это… Зла на себя не хватает.
Еще и Снежане рассказала. Не все, конечно. Не совсем же я дура? Но… Лучше бы не рассказывала. Никому.
Унесла бы с собой в могилу. Спрятала приятный миг в душе, как на самом дне колодца. Забыла. Разбила в дребезги. Но нет… Так меня распирало от восторга, от такого контакта душ, что хотелось поделиться с целым миром. Облечь это чувство в какую-то форму. Сначала я просто включила на всю громкость музыку и кричала, кричала от переполнявших меня эмоций. Потом хотела подойти к маме Марине, но та была чем-то расстроена. Что даже на работу в больницу уехала без чулок. Не, не подумайте, она не врач. Как-то я порезалась, пытаясь себе тосты сделать, так она мне водкой рану залила и сказала, что до свадьбы заживет. Она главврач, проще говоря, администратор.
Отвлеклась, но суть в том, что поговорить я могу только со Снежаной. А после того, как не сдержавшись рассказала о встрече с Максом, она повела меня туда, где… «Он точно может ошиваться». Если честно, ее энтузиазм пугал, возможно, это как-то связано с ее томными взглядами в сторону Королева. И чем в итоге закончилась моя несдержанность?
Уходим быстрым шагом от этого урода Антона, слухи о банде которого ходят прямо сказать не слишком приличные. Некоторые прямо ужасают.
Закончилась, наверное, громко сказано, потому что спокойным шагом направляясь к трамвайной остановке, я слышу шарканье по асфальту.
Оборачиваюсь и вздрагиваю… Они идут за нами. Антон чуть впереди с мерзкой, вызывающей тошноту улыбку и Максим сзади. Мрачный, напряженный. Но теперь я понимаю: одна команда этого перекаченного не по годам блондина и его пес сорвется с цепи.
Я сразу ощущаю, как душа ручейком стекает в пятки, точно так же, как пот по спине. А Снежане все весело.
— Кажется, они на нас запали. Может повеселимся? Ты со своим, я с блондинчиком.
— Дура, Снежана, он не будет любовью заниматься, ты не помнишь, что о нем говорят?! — кричу шепотом я, дергаю очумелую подружку и ускоряю шаг.
А потом и вовсе перехожу на бег, держа крепким захватом руку Снежаны.
— Стойте, богатые сучки, мы же хотим просто поиграть, — кричит развязным тоном и ржет этот Антон, а я бросаю взгляд на темную шевелюру его добермана. Он мрачен и суров, но, как и Антон, ускоряет шаг. Бежит за нами.
Быстро перебираю ногами, и чувствую радость, когда вижу, как приближается трамвай. Нам бы только успеть. И называйте меня мнительной, но играть с этим человеком я не собираюсь. Ни во что. Даже с Максимом больше не хочу. Ничего не хочу.
Только бы успеть, — думаю я, и почти тащу почему-то ржущую в голос Снежану. Надеюсь, от страха. Но рука у нее уже влажная, соскальзывает, а на физкультуре у нее всегда были проблемы со сдачей нормативов. Трамвай издает писк, двери открывает, до него всего сотня метров. Я бегу все быстрее, подгоняя хриплым шепотом подругу, перескакиваю через камни, уже почти добегаю до заветной двери, как чувствую рывок.
Не соображая от сбившегося дыхания, почти залетаю на верхнюю ступеньку и резко оборачиваюсь.
Ахаю от страха и ужаса.
Снежану прижимает к асфальту Антон, смотря на меня, а рукой лезет ей между ног.
— Снежана! — кричу, хочу сойти, помочь. Не знаю, что сделаю, тем более, она отчаянно под ним елозит, сопротивляется. Надо помочь, делаю шаг в воздух, как вдруг водолазку на груди сжимает, растягивает крепкая рука.
Я тут же поворачиваю голову, смотрю в пустые синие глаза. В искорки гнева в них. На длинные ресницы и черные, спадающие на лоб, волосы. Все так быстро, а кажется, что проходит целая вечность.
Сейчас Максим меня схватит и будет делать все то же, что собирается со Снежаной. Моей подругой. Часто-часто выдыхаю горячий воздух, сердце бьется отчаянной канарейкой в груди. В горле ком от бега, бок колит. И все так быстро. Быстро-быстро. Или долго, кажется, что так долго тянется мгновение…
Но вот всего одно моргание и тяжелая рука ударом в грудь пихает меня назад. Взглядом дает приказ не дергаться, сидеть на заднице, что ушибла.
Двери тут же закрываются, и транспорт трогается с места. А я стою. И слезы льются по щекам, потому что теперь я не могу ничего сделать. Или не хочу. Или боюсь.