Сын крестного отца
Шрифт:
— Твой Болонов извращенец, что ли?
— Нет, нормальный мужик, как все. Просто любит пофантазировать немножко, что в этом плохого?
— Ничего, все хорошо. И что, — я перевела взгляд на красочную витрину магазина женской одежды, — тут можно купить белье с ушками и хвостиком?
— Тут нет, а вон там можно. — Смирнов указал на соседний невзрачный магазин под названием «Интим».
В интимном магазине Леонида меньше всего интересовали наряды, он с ехидной улыбкой разглядывал товары на витрине, громко комментировал увиденное и покушался приобрести еще кое-что, не имеющее
— Мерить будете? — вежливо поинтересовалась продавщица.
— Будем, — влез Смирнов и тут же получил по ушам.
— Нет, — ответила я и расплатилась.
— Сейчас приедем, надо будет примерить все, я оценю, — говорил Леонид по дороге домой.
Я не реагировала на его глупые комментарии, чем несколько смутила, казалось бы, непробиваемого парня, не знающего границ между юмором и пошлостью.
— Извини, я веду себя по-свински, — сказал Леонид, когда мое молчание стало невыносимым для него.
— Бывает, — ответила я коротко.
В машине мы больше ни о чем не разговаривали, но, оказавшись в квартире, Смирнов неожиданно признался:
— Я хочу позвонить в больницу. Я до сих пор не знаю, как прошла операция, как там Вероника, я волнуюсь за нее.
— Я сама позвоню. И не в больницу, а своему хорошему другу, который наверняка в курсе дела.
— Позвони, пожалуйста, — взмолился Леонид. — Прямо сейчас.
Весть о том, что состояние Вероники стабильное, операция прошла успешно и у нее есть все шансы выкарабкаться после тяжелого ранения, порадовала Смирнова, и мы обстоятельно, со всеми деталями обсудили дальнейший план наших действий. Леонид подробно описал мне планировку сауны, чертя кривые линии на чистом листе бумаги.
— Вот тут основная комната, тут две раздевалки, тут туалет, — комментировал он свой схематичный рисунок.
Мы прикинули возможные пути отступления, у нас их было два, и оба вели на задний двор, поэтому машину я решила припарковать именно там. Мы приехали к месту событий заранее. На улице уже стемнело, шел дождь со снегом, дул промозглый ветер, редкие лужицы на дороге затянуло тонкой коркой льда, зима медленно вступала в свои права. Болонов подъехал к сауне в сопровождении доброго десятка молодых накачанных парней. Правда, шестеро из них сразу уехали, остальные послушно проследовали за шефом внутрь помещения. Мы пили горячий кофе и наблюдали за прибытием карточных друзей Всеволода Сергеевича из окон уютного кафе напротив входа в сауну.
— Это Пырьев, начальник пятнадцатого отделения милиции. — Смирнов рассказывал мне понемногу о каждом вновь прибывшем.
— Я его знаю, — кивнула я.
— Хороший мужик, но Сизый его на чем-то подловил и теперь крепко держит в руках.
— Это Слон. — Второй преферансист прибыл в гордом одиночестве, поздоровался с охранником за руку и беспрепятственно прошел внутрь.
— Что еще за Слон?
— Ну сын Сизого, не знала, что ли?
— Я знаю Слона-ювелира. Но ему уже лет пятьдесят.
— А, ну да, того Слона я тоже знаю. А это Владик. Слон — его домашнее прозвище. Мы по привычке
Последним приехал хорошо знакомый мне депутат Масленников. Его сопровождала свита из двух человек.
— Ну, вся компания в сборе, — сказал Смирнов, проводив взглядом последнего гостя. — Сегодня наверняка стриптиз заказывать будут. Собрались все свои, так что о деле вряд ли говорить будут, только отдыхать и развлекаться.
Два утомительных часа мы провели в кафе, после третьей чашки кофе во рту появился неприятный горьковатый привкус, очень захотелось его чем-нибудь разбавить, но время стремительно приближалось к кульминационному моменту, когда, по словам Смирнова, в сауну должна подъехать вызванная стриптизерша.
— Ты уверен, что это произойдет именно в одиннадцать?
— Конечно, в таком деле нельзя быть на сто процентов уверенным. — На всякий случай Леонид начал оправдываться. — Ты же понимаешь, карты и алкоголь делают мужчин абсолютно непредсказуемыми.
— Я знаю, что я, когда меня кто-то очень разозлит, становлюсь не только непредсказуемой, но и яростной.
— Ну хорошо, у меня есть идея, — оживился Смирнов.
Он подозвал официанта и расплатился за заказ. Мы вышли из кафе и сразу окунулись в прохладную осеннюю ночь. Морозный воздух было приятно вдыхать полной грудью, я накинула на голову капюшон куртки и внимательно посмотрела на Смирнова, который давил на кнопки моего мобильного телефона.
— Куда ты звонишь? — спросила я тихо.
— Сейчас поймешь, — отмахнулся он и тут же включился в разговор со своим невидимым собеседником: — Ну здравствуйте, дорогуша. Что там с заказом на имя Болонова? Поступил уже? Отлично, будем ждать. — Леонид отключился и вложил мне в руку мобильник. — У нас мало времени, стриптизершу уже заказали, по моим подсчетам, минут через десять она будет здесь.
— Хорошо, дождемся эту жрицу любви.
Все имеющееся у нас оружие пришлось оставить Леониду. При входе меня должны были обыскать металлоискателем, поэтому идти на дело с пистолетом было рискованно. В моем распоряжении осталась только заточенная спица, спрятанная в толстом шве ботинка, и изящное колечко, которое с одной стороны украшал цветок с тремя небольшими брильянтами, а с другой — острые шипы, которые служили замечательным средством защиты в ближнем бою. Я повернула колечко шипами внутрь, перекинула через плечо сумку с нарядами и приготовилась исполнить роль засланного казачка.
— Девушку кто-то привезет на машине?
— Не знаю, я обычно сталкивался с ней уже в сауне, как она добирается сюда, понятия не имею. Но, скорее всего, ее кто-то привезет.
— Тогда действовать надо осторожно, там камера наружного наблюдения, — я кивнула в сторону парадного входа сауны. — За нами будут наблюдать.
— Да, — Леонид наморщил лоб, — про камеру-то я и не подумал. Что будем делать?
— Как только машина с девицей подъедет, иди к сауне, изображай из себя пьяного, больного, бомжа, кого захочешь. Главное, отвлеки охранников, остальное я сделаю сама.