Сын маминой подруги
Шрифт:
Гляжу на девчонок. Светленькая и темненькая. Не повезет быть первой брюнетке. Или повезет. Тут как посмотреть. Любят, говорят, Еремеев брюнеток.
"Ну, красотки, простите!", - мысленно повинился я, проверяя механизм. Таки придется вам стать сегодня участниками кровавого действа. А иначе никак!
– Вы двое, помогите!
– Потребовал я.
Один из надзирателей и водитель "Майбаха" выдвинулись ко мне. Трое "телохранителей" и прилизанный крысомордый ублюдок, остались возле своего господина.
Итого, восемь
– Значит так, как скажу, поможете зафиксировать. Ноги-руки куда понятно? Ну вот и славно!
– Дал я последние наставления.
– Первую сюда!
Процесс выбора ублюдок сопроводил целым шоу. И ведь не поленился поднять задницу, подойдя к каждой из девочек, заглянув в глаза и даже что-то прошептав обеим.
– Ее!
– Сообщил он примерно через минуту, вдоволь насладившись ужасом в глазах пленниц.
"Эх, осечка!", - посетовал я. Кажется, светловолосые ему прискучили, или решил просто и без обычной игры запытать обеих. Так или иначе первой на ноги вздернули блондинку.
Повесив "трещотку" на плечо, второй надзиратель повел жертву к нам. Впрочем, брюнетку уже и не обязательно было охранять. Она буквально оцепенела от ужаса. Да если бы она поползла куда, то далеко ли связанная делась-то?
Мы собрались возле зева кузова салона. Слева от меня, спиной к "креслу" встал первый надзиратель. За моей спиной готовился к подстраховке водитель, спешивший услужить своему господину, а второй стрелок поставил закатывающую глаза девицу прямо передо мной.
– Нож.
– Требую я.
Рукоять тут же легла в протянутую мной ладонь. Опять "Ка-бар". Ну что за страсть к гигантизму такая в городских условиях?
Автоматически проверяю балансировку клинка, пару раз крутанув его вокруг ладони. Зрителям показушный жест явно пришелся по душе. Предвкушение со стороны "зрительских трибун" можно было буквально потрогать пальцем.
Аккуратно подвожу клинок к шее жертвы, и медленно ведущего вниз, срезая легкий топик на пуговицах вместе с бельем. Блондинка заскулила. Я не обратил на это внимание, как на отвлекающий фактор.
– Ты, держи крепче!
– Потребовал я от стрелка.
Тот кивнул, встав позади вполне фигуристой жертвы, фиксируя ее за локти. Был надсмотрщик головы на пол выше жертвы, а расстояние между ней и собой почти не оставил. Ему доставляло удовольствие прижиматься к дрожащему от ужаса тела, вдыхая аромат волос...
Я вновь поднял руку с ножом на уровень лица блондинки. Ужас настолько сковал ее, что она почти не осознавала, что острое лезвие смотрит ей прямиком в глаз .Ради этого и мне пришлось поднять руку, чтобы нож, предплечье и локоть оказались на одной линии.
Левой рукой я взял ее за шею сзади.
– Расслабься детка!
– Прошипел я, массируя заднюю сторону нежной шейки.
Вот не хватало ей еще шею сломать
Глаза девушки стали закатываться, а сама она обмякать, удерживаемая лишь надзирателем.
– Отлично!
– Левая руку сместилась ей на лоб, буквально за волосы удерживая голову в прямом положении.
Правой же я все так же картинно удерживал здоровенный тесак.
– Парни, готовьтесь...
Троица подалась вперед.
Удар в нос второму стрелку я нанес головой его же пленницы, одновременно "выстрелив" рукой с зажатой в ней ножом... Назад! Как и рассчитывал, мой локоть смял переносицу водилы. И тут же удар вперед! Едва успев убрать с траектории голову жертвы, втыкаю в шею ее конвоиру тесак с подшагом влево-вперед. Теперь я защищен пока не успевшим упасть телом от возможных выстрелов. Это дает время крутануться на месте, полоснув по горлу первого стрелка. Он, дурашка, за "трещотку" свою схватился.
Крайне глупо на такой дистанции!
Толчок и блодинка валится на своего уже мертвого мучителя. Брюнетка же уткнулась лицом в грязный бетонный пол.
"Можно!", - решил я, продолжая разворот. Нож сорвался с моей ладони, и, тут же подхваченный Ветром, буквально снес с ног одного из "бодигардов" родовитого ублюдка, вонзившись тому в грудь.
Но мое "вращение" тем не кончилось! С левой руки сорвался Огненный хлыст, разом накрывая тройку оставшихся бойцов.
Удар. Еще удар... Сердце бухало в груди как ненормальное. Огонь откликнулся, но я слабосилоск, а потому так просто для меня такие штучки не проходят. Стоит аристократу только опомниться и, вполне возможно... Но нет, он уже "сломан". В глазах нет ничего кроме ужаса.
– Ты... Кто?!
– Зашипел не хуже, чем недавние пленницы Еремеев.
– Да какая разница?
– Добродушно ответил я, делая первый шаг к нему на встречу.
Нож, послушный моей воле, выскальзывает из еще бьющегося в агонии тела боевика обратно мне в ладонь.
– Главное ведь сейчас, чего я хочу, верно?
Не знаю, что там ублюдок увидел в моих глазах, но вместо конструктивного диалога он дико завизжал...
И визжал он еще несколько минут.
Каким бы слабым он ни был, а все ж таки одаренный. Дар "помог" ему продержаться чуть дольше, чем дано было бы обычному человеку.
***
Микроавтобус остановился возле клуба "Эдем", которое так часто посещал господин Еремеев. Припарковав машину так, чтобы стекло оказалось на прямой линии фургоном, я вышел на улицу. А что место удобное. Как раз скат.
Обойдя машину, я вновь открыл дверь. Присматриваться к останкам ублюдка не хотелось. Я их уже видел. Но вот другим показать... Тускло блеснуло стекло коньячной бутылки кузнеца. Блондинка в рамках борьбы с "травмирующими воспоминаниями" самолично вкрутила ее туда же... Куда эта скотина тогда... Анне Сосниной...