Сын маминой подруги
Шрифт:
Прямо внутрь недостроенной конструкции заехали два одинаковых микроавтобуса, сменивших некогда подаваемые к домам врагов государства черные кареты. Канцелярия.
Негромко рассмеялся, поймав себя над нелогичностью происходящего.
– Поделишься, Кость?
– Негромко поинтересовалась собеседница тоном, будто мы вновь на пляжу живописной речки, куда мы умудрились вырваться с частью группы во время очередного увольнительного, а не вот это вот все.
– Дупашку жапо!
– Сообщил я искренне.
–
– Но время ли сейчас сожалеть о рубашке?
"Потому и смешно! Шел сюда - помру, думал. Вот и купил. А тут поживу еще... Сколько-то. И стало жалко заливать ее собственной кровью. Хрен же отстирается потом!", - подумалось мне. С другой стороны, вполне себе утешало, что это самое "сколько-то" не продлится достаточно долго, чтобы передо мной действительно встал вопрос о стирке.
Ну и ладно. Зато, говорят, смех проливает жизнь. Ха-ха-ха!
***
"На удивление корректные ребята!", - оценил "сервис" я, бездумно глядя на то, как красные капли капают на мои собственные сцепленные ладони.
А и то правда, бить не стали, руки зафиксировали спереди, почти вежливо усадили на второй ряд сидений меж двумя дюжими хлопцами из имперского спецназа. В пору гордится. Столько ЭТИХ привлекли к моему задержанию... Такого не всякий Патриарх удостаивался наверное.
Катерина уселась на первый ряд пассажирских сидений, прямо передо мной, точно так же усевшись между двух бойцов.
– Как чувствуешь себя, Константин Викторович?
– Негромко поинтересовалась девушка.
Я задумался. Не смотря на то, что мне совсем скоро предстояло пережить, можно было бы сказать, что я...
– ... Счастлив!
– Искренне сообщил я.
– Молодой человек, я бы воздержался от заявлений до прибытия в...
– Начал было седовласый могучий дядька с шикарными усами... И эмблемой имперских волкодавов на рукаве.
Однако же Ефимова только рукой махнула:
– Ничего, дядька Мирон!
– Весело бросила она.
– У нас тут особый случай.
"Случаем" мне быть не хотелось. "Особым" - тем более. Но кто ж меня о чем спрашивать будет?
– А я могу отказаться?
– На всякий случай поинтересовался я.
Мало ли. За спрос не бьют. А вдруг выгорит?
– Молодой человек, а, может, вам по почкам для профилактики?
– Насмешливо утонил тот самый седоусый дядька, опровергая народную мудрость.
"Вот ведь!", - решил я. Не ценит народного фольклора. Вообще, хотелось чудить и веселиться. С плеч упала как будто гора многомесячного гнета. И чем за это облегчение придется расплатиться - меня не волновало. Сейчас. Конечно, вопрос тут же станет актуальным, едва за дело возьмутся палачи, но так ведь и до того момента нужно дожить!
Вежливо улыбаюсь спецу. Тот
– Руки!
– Улыбнулась Катя.
– Мыл, с мылом, презервативы купил!
– Заверил я.
– Врет, - тут же поправил детина слева, проводивший первичный обыск.
– Не было при нем!
Ефимова усмехнулась еще раз:
– Руки убери, говорю!
– Потребовала она.
Я откинулся на спину. Поднимая сцепленные конечности. В мою ногу тут же вонзился шприц-тюбик.
– Это от гриппа?
– Уточнил я, чувствуя, как сознание стала "заволакивать" легкая дымка.
– От заразы всякой!
– Заверила девушка.
– Вот будут тебе руку отпиливать ржавой пилой, а ты раз, и не заразишься!
Я хотел было возразить, что у имперских палачей просто по определению не может быть грязных ржавых инструментов - не так контора. Так что пилить меня будут новенькой и чистенькой ножовочкой... Или чем там полагается?
Однако вслух я ничего не сказал. Зачем? Мне вдруг все стало совершенно все равно...
***
Они работали профессионально и долго. Все под камеру, все под запись.
Двое специалистов и целитель ломали кости и сращивали вновь, давая боли чуть схлынуть, чтобы через некоторое время воткнуть в нервные узлы длинные иглы... Пилы тоже шли в ход, как я предполагал, чистые и великолепно заточенные.
Будь бы я в адекватном состоянии, сошел бы с ума даже без учета фактора боли. ОНИ. МЕНЯ. НАРЕЗАЛИ. ЛОМТЯМИ.
Однако поселившаяся внутри меня после укола нега не только хранила тело от физических ощущений, но и психику от ужаса происходящего.
– Достаточно, - наконец сообщил старший из них, когда я замер просто потому, что мне НЕЧЕМ было пошевелить.
– Завершаем.
В поле зрения замелевших зрачков появился молодой человек со шприцем в руках. Похоже, он куда-то его воткнул.
Иначе отчего "погас" свет и "пропал звук"? На этот раз уже окончательно.
Эпилог. На том свете
Эпилог. На том свете
Первым вернулась обоняние.
И оно совершенно точно помогло определиться, где я нахожусь.
"Лазарет, как есть лазарет!", - решил я, вдыхая смесь абсолютно специфических запахов, к которой примешивались две тонкие нотки. Ягодная и цветочная. Второй аромат был мне знаком. Правда, я все еще не мог вспомнить откуда.