Сын могильщика

Джонс Даринда

Кайл опустился на свое место, крепко сжимая свой планшет, а Эмбер с укоризной взглянула на Квентина.

— Не будь хулиганом, — сказала она, сверкая глазами.

Он направил на неё всю силу своего взгляда, его глаза сверкали в тусклом свете. Этого уже было недостаточно, чтобы вызвать прежний эффект. Её живот сжался, сердце забилось учащённо, словно расплавленная лава застыла внизу живота, и она почувствовала, как ей стало трудно дышать. Официантка быстро подошла с двумя меню. Она замерла, её взгляд метался от Кайла к Доре и обратно, прежде

чем она пришла в себя и снова сосредоточилась на Квентине.

— Снова привет, — произнесла она, жестами дополнив свои слова.

Она была старше Квентина, хотя и не на много. И она была красивой. Достаточно красивой, чтобы вызвать резкое и совершенно бесполезное чудовище, известное как ревность, поднять свою уродливую голову. Эмбер не была ревнивым человеком. Обычно.Но, с другой стороны, ничто в этот день не имело отношения к норме. Все казалось искаженным, как будто мир вокруг них перевернулся, и она не могла избавиться от чувства, что что-то важное ускользает. Словно под этой причиной скрывался более глубокий страх неравенства, нежели просто соперничество в красоте.

— Если вы уже знаете, что хотите, — спокойно произнесла женщина, — я оформлю ваш заказ раньше, чем у того большого стола.

— Зелёный чили-чизбургер! — выпалила Эмбер, не сдержавшись. — С бататными фри, пожалуйста. — Она вдруг почувствовала, как сильно проголодалась. — Они ведь у вас ещё есть, верно?

Женщина улыбнулась тепло и чуть понимающе.

— Есть. А что вы будете пить?

— Просто кофе, спасибо. — Хотя в глубине души ей отчаянно хотелось заказать их фирменную маргариту, как будто завтра могло и не наступить.

Женщина повернулась и широко улыбнулась

Квентину.

— А вы?

Он всё ещё не сводил мрачного,

пронзительного взгляда с

Эмбер.

— То же самое, — тихо ответил он.

— Будет сделано, дорогой, — отозвалась она, бросив ещё один быстрый взгляд на двух гостей, прежде чем поспешно скрыться.

— Она вас видит, — обратилась Эмбер к ним.

— Это Сара, — произнесла Дора, глядя на неё с таким теплом, будто встретила давно потерянную дочь. Эмбер подумала, что та часто так смотрит на людей. — Она замечательная девушка. Живёт в городе пару месяцев. По утрам работает в "Джава

Джанкшн", а днём здесь, в таверне. Надеюсь, она останется.

На лице Сары не мелькнуло ни намёка на узнавание, и Эмбер решила, что официантка, возможно, действительно способна видеть призраков — если это можно так назвать, — но, как часто бывает со свидетелями подобных явлений, видела их лишь в виде туманной серой дымки. Или, возможно, едва заметного движения теней.

Эмбер сама не могла видеть их до тех пор, пока не умерла, а её тётя Чарли не вернула её из загробного мира. Когда она очнулась, способность видеть призраков внезапно стала её новой реальностью. Причём видеть их во всей красе. Слышать их. И даже играть с ними в шашки, правда, ей приходилось двигать фигуры за обоих игроков. До тех пор, пока не появился Кайл. Это почти стоило той

ужасной смерти. Почти.

— Ладно, начнём с самого важного, — сказала она, пока они ждали еду. Но вдруг поняла, что у неё было столько вопросов, что она даже не знала, с чего начать.

Квентин, приподняв бровь в форме серпа, молча ждал её расспросов.

— Так, — произнесла она, делая глубокий вдох. С чего начать? — Хорошо, может, начнёшь с того, как ты стал охотником на демонов?

Он пожал плечами и жестом показал:

— Я работаю на Ватикан.

Эмбер моргнула,

переваривая услышанное.

— На... на Ватикан?

— Да, — спокойно подтвердил он.

— В смысле, папа римский? Дымовые сигналы? Сикстинская капелла?

— Именно. Ты же знаешь, как Ватикан тогда за всеми нами наблюдал?

— Знаю. — Её мать рассказывала. В основном они следили за её тётей Чарли — ведь та была наполовину жнецом, наполовину богиней. И за её дядей Реесом, более известным как сын Сатаны и, опять-таки, богом. Но под наблюдением оказалась и Эмбер. Вероятно, из-за ранних проявлений её ясновидения. Честно говоря, эта мысль её слегка пугала. Если бы они узнали, насколько с тех пор усилились её способности, то, скорее всего, всё ещё следили бы за ней. Хотя, кто знает, может, так оно и есть. Она не смогла бы этого выяснить.

— Они завербовали меня, когда я учился в Галлаудете, — пояснил он жестом.

— Завербовали?

— Да. В подразделение под названием La Guardia Segreta.

— Тайная Стража. Они охотятся на демонов?

— Среди прочего. В основном они расследуют сверхъестественные явления.

Сара принесла их кофе, послала Квентину игривую улыбку, а затем пошла принять заказ у мужчины, который занял столик рядом с ними. На нём была гавайская рубашка, соломенная шляпа и длинный седой хвост — явно местный житель.

— Ладно, — сказала Эмбер, обратившись к Квентину, — почему ты?

Он наклонил голову в знак задумчивости.

— Это нужно спросить у них.

— То есть, они завербовали тебя, и ты просто так всё бросил и уехал?

Он не ответил. Как всегда. Всё, что она знала о тех событиях, было то, что Квентина нашли без сознания, и он оказался в больнице. Эмбер и её мама тогда вылетели в Вашингтон той ночью, и она провела два дня, сидя у его постели. Когда он пришёл в себя, она сразу поняла — что-то изменилось. Что-то стало другим. Он стал другим человеком за время учёбы в колледже.

Через месяц он сдал экзамены и должен был вернуться домой, но отправил ей письмо, в котором сообщил, что не полетит. Больше ничего. Ни объяснений. Ни прощания.

Ни закрытия темы.

Она пыталась звонить ему. Ей было стыдно признаться, но она звонила сотни раз в течение следующих нескольких дней. Но он не отвечал и в конечном итоге выключил телефон. Эмбер была так подавлена, что едва смогла закончить школу. Только вмешательство живых и мёртвых помогло ей вернуться в обычную жизнь.