Сын могильщика

Джонс Даринда

Их отношения с Руном были взаимовыгодными. Квентин давал Руну пищу и укрытие. Рун давал Квентину способность слышать и видеть на большом расстоянии. А еще у них обоих было развито шестое чувство. Они могли почувствовать, когда рядом появлялось сверхъестественное существо, и именно поэтому Квентин знал, что они не упустили демона. Еще нет.

—Так вы пришли из-за смертей? — спросила бариста, дернув свой фартук, чтобы обнажить декольте.

Он кивнул. —Да. Есть ли что-то, что вы можете рассказать?

—Вы

какой-то детектив? Я имею в виду, вы не похожи на полицейского.

—Я не коп. Меня нанял родственник одной из жертв.

Он так часто повторял эту ложь, что почти начал в неё верить.

— Серьёзно? — Она наклонилась через прилавок. — Кого именно? Её жесты были неплохими. Немного примитивными, но он был впечатлён, что она вообще попыталась.

Так редко кто-то делает.

— Извините, это конфиденциально.

— О, конечно. — Она отвернулась и посмотрела в окно. — Три смерти за три дня. Такого здесь просто не бывает, понимаете?

Он больше не мог хорошо видеть её губы, и дискомфорт пронзил его позвоночник. Даже со слухом Руна и её попытками жестовой речи ему всё равно хотелось бы видеть её лицо.

— Вы знаете, как они были связаны?

Она повернулась к нему, и он расслабился. — Они не были связаны, если вы об этом. Миссис Родригес жила здесь всю жизнь. Работала водителем школьного автобуса.

Хотя считают, что у неё был сердечный приступ перед тем, как она упала с лестницы, в её смерти точно было что-то подозрительное.

— Как вы это узнали?

Она развела руки перед собой, прежде чем ответить. — Полиции нужно где-то пить кофе, а мы — единственная кофейня в городе.

Кофейня. Она сказала «кофейня» и жестом показала «курить марихуану». Он тихо рассмеялся. — А остальные двое?

— Знаете, да? Билли Тиббетс был стеклодувом. Единственным в городе. Пошёл по стопам отца. Так вот, он умер первым. — Она начала пересчитывать все смерти на пальцах. —

Его машина съехала с парковки, когда он проверял почту. — Она поежилась. — А вторая

— Анджела Моррисси. Она получила удар током в ванной, когда её обогреватель упал в воду. Она придвинулась ближе. — Что за чертовщина? Эти дома старые, но, чёрт возьми, это же совсем не по правилам, да?

— Да, это так. — И никто в здравом уме не поставил бы обогреватель над ванной.

— Точно, — сказал Рун. — Но почему именно эти трое?

К счастью, никто, кроме Квентина, не мог слышать существо.

— Вот что нам и предстоит выяснить, — ответил Квентин.

Когда Рун впервые начал говорить с ним, Квентин переживал, что все смогут его услышать.

Но это не так. Потом он начал беспокоиться, что с ним что-то не так. Как

там говорили?

«Присяжные ещё не вынесли вердикт»?

— Меня зовут Сара, — сказала женщина, показывая свой знак — букву «С» на щеке. Она протянула ему руку. Квентин быстро пожал её.

— Я — Квентин. — Он не показал свой знак. Обычно в его культуре этого не делают, пока не узнаешь человека лучше. Ошибка новичка, но он всё равно оценил её усилия.

— И, наверное, мне стоит заняться своей работой, — сказала она, захихикав как школьница, что не совсем соответствовало её возрасту. — Могу вам чем-то помочь?

—Бекон! — крикнул Рун в голове Квентина. Парень обожал бекон.

Квентин указал на буррито с зелёным чили и беконом в витрине и тихо спросил:

—Буррито?

Она засияла. — Наше фирменное блюдо.

Квентин решил не обращать внимания на то, что она на самом деле показала нечто более близкое к: —Мы делаем минет.

—Кроме кофе, конечно, — добавила она.

Он показал ей знак одобрения и сказал: —Отлично.

—Это всё? — спросила она. Когда он кивнул, она пробила заказ, взяла деньги и вернула сдачу.

—Вот, держи, милый, — сказала она, на самом деле показав слово «милый».

—Как насчёт того, чтобы сесть? Я подогрею это и принесу тебе.

Он улыбнулся ей, и она задержалась на мгновение дольше, взгляд, прикованный к его губам, выдал её интерес. После долгого молчания она кивнула и сказала: —Американо скоро будет готово, — затем резко развернулась. У неё были красивые ореховые глаза, но он предпочитал синие, как океан в летний день.

— Тебе стоит это сделать.

Квентин устроился за столом на высоком стуле и снова сосредоточился на копах, стоящих через дорогу. Ему потребовалось много времени, чтобы выучить английский. Он всё ещё учил его, особенно сленг вроде «попасть в цель». Но он продвигался. К сожалению, Рун отказывался учить жестовый язык. Наверное, так было лучше. В конце концов, Квентин не мог его видеть. Он мог его слышать и чувствовать, а порой даже ощущал запах — как дым с привкусом серы — но он видел Руна только один раз, в подвале много лет назад.

Позже он спросил Руна, что произошло. Как он оказался без сознания и в больнице. Рун притворился, что ничего не помнит. Квентин когда-нибудь вытянет из него правду. Но чем дольше они были вместе, тем более сплочёнными они становились. Квентин уже не знал, где заканчивается он, а начинается Рун. Сара принесла кофе в кружке с надписью «Плохой кофе — отстой» и поставила тарелку с тёплым буррито, снова подтягивая фартук.

Он поблагодарил её улыбкой, когда Рун сказал: —Они уезжают.