Сын Нила
Шрифт:
Именно так встретил её Тутмос и тут же отвлёкся на что-то ещё. При этом лицо юноши было столь приветливым и незамутнённым, что было абсолютно непонятно, пытался ли он оскорбить кого-то из девочек, или просто не понимал что говорит.
А ещё Нефертити не понимала что делает Аменхотеп. Как-то совершенно незаметно и непонятно второй принц тоже оказался в числе тех, кто едет в Хатти. Причём он не взял ни свою свиту, ни дополнительного корабля. Нет, он спокойно и скромно прихватив только пару приятелей, влился в сопровождение наследника.
Это
Отплытие в Хаттское царство состоялось рано утром. Нил был окутан холодным и липким туманом, солнце только-только начинало восход, окрашивая небо яркими цветами, а личный корабль Тутмоса уже отчалил от пристани Фив. Аменхотеп сонный и недовольный стоял у носа корабля, Тутмос махал берегу с кормы, а все остальные гости… ничего не делали. Совсем.
Для Нефертити это было странное чувство. Были сборы, был Двор, праздники, учёба, разговоры и налаживание связей. Но здесь всего этого не было. Мимо мерно проплывали берега Великой реки, где-то играли музыканты, слуги управляли кораблём, даже Аменхотеп вскоре ушёл досыпать в под небольшой навес прямо на палубе. Девочка же совершенно растерялась.
Свита Тутмоса состояла из взрослых парней, чаще вторых-третьих детей вельмож, которые не проявляли никакой заинтересованности общении с Неф и вообще явно собирались упиваться вином всю дорогу. Друзья Аменхотепа откланялись сразу по причине самой дружбы со вторым принцем. Девочке было просто некуда податься.
Но казалось так думала только сама Неф, так как у Беренмут явно были свои планы на эту поездку, и участие в этих планах сестры было обязательным. А потому вскоре Бер бесцеремонно схватила сестру за руки и потащила к Тутмосу.
– Мы будем ловить летающих рыб! – заявил наследник, завидя сестёр. – У меня есть сети, для большой рыбы. А маленькую руками.
– А? – негромко удивилась Неф.
– А если крокодил полетит? – деловито осведомилась Беренмут, не обращая внимания на удивление сестры.
– Крокодил не полетит, – уверенно возразил Тутмос. – Крокодилы не летают, глупая!
"Рыбы тоже не летают!" хотелось возразить Нефертити, но не спорить же с наследником. Поэтому она послушно взяла в руки сеть и стала ждать. Но рыба, как и ожидала девочка, и не думала взлетать.
– Мне не нравится, – заявил наследник. – Хорэм, почему рыбы не летают?! Должны лететь!
– Рано, принц. Вот в море выйдем, и полетят, если косяк найдём! – Хорэм, управляющий кораблём, без малейшего удивления отреагировал на вопрос принца.
– А в море они что, летают?! – всё-таки рискнула спросить Нефертити.
– Летают иногда, маленькая госпожа. А если знать где плыть, так и на палубу будут залетать, хоть голыми руками
– Дурацкая река! – обиделся Тутмос и отправился под навес. Нефертити ахнула на такое святотатство, но Беренмут только посмеялась.
– Да расслабься ты, Себек же нас не утопил? Значит что? Значит не обиделся! Пойдём лучше я тебя со свитой познакомлю. Они конечно нудные страшно, зато сладостями кормят!
Дальнейшее путешествие для Нефертити прошло практически так же, как и первый день. Её то куда-то тащила Бер, то Тутмос выдавал непонятное, да так, что каждый раз девочка не могла понять, правду он говорит или нет. Летающие рыбы, сквозь которых проплыл корабль в Средиземном море, перемежались в рассказах Тутмоса с гигантскими птицами с каменными перьями. Он выдумывал сказки про корабли, что плывут без усилий людей, а потом рассказывал про берега из чистого мела, а после через несколько часов они действительно проплывали мимо сверкающих белизною скал.
Сестра же воспринимала любые слова принца как что-то обычное. Над Нефертити Беренмут откровенно посмеивалась:
– Какая разница есть что-то или нет? Интересно же рассказывает!
Свита Наследника же казалось вообще того не слушает никогда и служит лишь декорацией, а Аменхотеп так и проводил дни под навесом, почти не появляясь и даже не общаясь со своими же друзьями. И вскоре стало понятно почему.
Ведь всего в дне пути от цели к как всегда рассматривающему что-то вдалеке Тутмосу и сидящим там же сёстрам подошёл Хорэм и печально сообщил:
– Мой принц! К сожалению, мы вынуждены развернуть корабль не останавливаясь в Хатти. Ваш брат, Аменхотеп, очень болен. Мы также вынуждены просить уважаемую госпожу Нефертити оказать помощь врачевателю в уходе за принцем. Мы не знаем точно почему, но он не подпускает к себе практически никого, однако ваше имя сквозь бред мы смогли расслышать.
– Но я не служитель, я не владею умениями врачевателя! – удивилась Нефертити.
– У нас нет выбора, и как вы понимаете у вас тоже. И нет, господин, мы не можем оставить вас тут, даже если вы мне это прикажете! – ответил сразу всем, а может и самому себе слуга. Корабль, несмотря на устроенную Тутмосом истерику, начал разворот. А Нефертити вновь, как и в самом начале пути чувствовала полную растерянность и непонимание.
– Надо было его ещё в Египте закопать, – буркнула рядом стоявшая Беренмут. – Одни проблемы от этого вашего Аменхотепа. Ещё и Тутмоса расстроил. И тебя. И меня. Вот последнего я ему точно не прощу!
– Беренмут! – возмущённо воскликнула Нефертити, как всегда это делала, когда сестра слишком многое себе позволяла. И эта обыденный, привычный элемент как будто её взбодрил.
– Ладно, по крайней мере мне теперь есть чем заняться… а врачевание в процессе освою. Что-то же я помню…
– Ты только когда над принцем будешь издеваться, лицо грустное делай, будто переживаешь! – подсказала Беренмут.