Сын от бизнес-конкурента
Шрифт:
Глава 8
Кира
Я приняла окончательное решение - рассказать Волкову правду. И раньше не было сомнений - отец имеет право знать о своем ребенке. А после плотного общения с ним во мне понизился градус страха. Хотя совсем бояться я не перестала.
Карина, которой я набралась смелости позвонить на выходных, поддержала меня. Адвокат также уверена в необходимости разговора. Она и ее муж-коллега в случае чего готовы отстаивать мои права со всей энергией.
Но когда я подъезжаю
Он обидится на мое молчание? Разочаруется во мне? Захочет ли он общаться с Никиткой?
Я так много думала, что он отнимет его. А что может вообще игнорировать, не учитывала. Если он больше не желает растить детей? Он зрелый, успешный и вполне может хотеть просто жить в свое удовольствие.
На мое имя заказан пропуск. Мало того, меня сразу приглашают пройти на этаж руководства компании. Пользуюсь лифтом, чтобы подняться на пятый. В полностью стеклянном помещении у меня кружится голова. Или я просто так сильно нервничаю.
Но тут остается только сделать вдох и окунуться в ледяную воду.
Однако я представить не могла, что сейчас будет. Что я увижу. Пока по просьбе секретаря прохожу к массивной черной двери. У Волкова все здесь сверхбрутально и солидно. Даже помощница не юная и милая, а женщина за сорок с умным карим взглядом.
– Можно?
– уточняю зачем-то.
– Да, проходи.
На лице хозяина кабинета ни тени улыбки. Я теряюсь на миг, не знаю, куда деть глаза. Быстро осматриваюсь.
Здесь тоже много черного - стол и шкаф, кожаные креслица для гостей и диваны со столиком из стекла. Серые только стены и потолок. А еще акварель в тонкой раме над столом - изображение головы волка.
– Спасибо, - отмираю, - мы можем поговорить?
На секунду Петр поджимает губы. Потом берет что-то со стола.
– Да, - твердо провозглашает он, - присаживайся и посмотри вот на это.
Слушаюсь и не зря. Потому что от информации на листке у меня бы точно подкосились ноги. Это…
– Анализ на отцовство?!
Хорошее начало беседы.
– Да, это именно он.
Из груди вырывается не то вздох, не то стон.
– Как ты мог сделать его тайно?!
– А почему ты все это время молчала?
Вопрос на вопрос.
– Я спросила первая.
– Сами вспомним детство?
Но я не могу ничего вспоминать. Эмоции захлестывают, и я понимаю, что просто тяну время. Мне неважно, кто там первый. Важнее, во что это теперь выльется.
– Сначала… - потираю виски.
– Сначала я не знала, где тебя искать. А в последний месяц… Я опасалась.
– А сейчас перестала?
– он спрашивает так, как будто это важно.
– Не до конца, - решаю не врать, - но я поняла, ты должен узнать.
– В этом плане наши мысли совпали.
Сглатываю с таким трудом, что даже хватаюсь
– Спасибо.
Хочется спросить, сказать очень много всего. В то же время от шока и нервов в голове вата.
– Не нужно бояться меня, Кира.
Фраза действует наоборот. Или это холодная вода… Или нервы. Но в итоге я вся принимаюсь мелко дрожать. Пальцы, коленки, губы. Еле успеваю поставить стакан на стол, пока не уронила.
Волков выругивается совсем не по-детски. Он подходит к своему рабочему месту и нажимает кнопку связи с приемной.
– Надежда Олеговна, сделайте травяной чай. Большую кружку.
Мои зубы лязгают друг о друга.
– Я… Я в порядке.
Петр кидает на меня гневный взгляд, значение которого я не понимаю.
– Может, начнешь говорить мне правду? Раз уж мы связаны на всю жизнь.
От его слов про связь перехватывает дыхание. Хочется знать, с сожалением ли он думает об этом? Но сейчас я не способна различать интонации.
– Это просто нервы…
Тут я не вру. Секретарь оперативно вносит белый чайник и чашку на подносе из металла. Делает это быстро, тихо и как-то деликатно что ли. Ни одного косого взгляда или вздоха. Петр сдержанно благодарит ее. Женщина уходит.
– Попей. Ты хотя бы согреешься.
Двигаюсь ближе к столу, беру чашку и делаю мелкий глоток. Щеки теплеют от горячей жидкости. И еще от стыда. Я ожидала, мужчина сейчас обрушит на меня свой гнев. А он отпаивает меня чаем с травами.
– Спасибо, - говорю через минуту.
Дрожь в теле проходит. Пальцы становятся теплыми. Но чай я еще пью, он очень вкусный. Бабушка заваривает подобный из трав, выращенных на даче.
– Не очень-то приятно, когда тебя считают монстром. А ты и повода не давал, - Волков рассуждает словно сам с собой.
– Извини, - морщусь, - но не будешь же ты спорить, что гораздо влиятельнее меня? Да еще Артема вырастил сам. И разговор тогда, в садике! Ты с уверенностью рассуждал, что сына должен растить мужчина! Не представляешь, что я тогда почувствовала.
Пытаюсь оправдаться или объясниться, сама не знаю. Лоб Петра пересекают морщины.
– Нужно уметь понимать контекст. Ты ведь бизнесвумен, Кира.
– Но я же не робот.
Глотаю вкусный напиток, словно ища в нем защиты.
– Вот и мне ничто человеческое не чуждо. Я остро захотел узнать правду. Окажись Ник не моим, не потребовался бы вообще никакой нервный разговор.
– Вероятно… - теперь я хмурю лоб.
– В этом направлении я не думала.
– Конечно, ведь ты знала верное направление! У женщин здесь преимущество - они знают, сколько родили детей. Могут полностью контролировать это. Нас же… ставят перед фактом.