Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV
Шрифт:
Таким образом, теперь сражение было неизбежным. В обычной ситуации я бы поступил бы так, как указал выше — наносил бы врагу быстрые уколы по всему морскому побережью при помощи рейдов, чтобы тот просто истёк кровью и проиграл, так и не добравшись до меня.
К сожалению, на этот раз я был лишён этой возможности, а потому мне пришлось принять сражение. Хотя, конечно же, повторюсь снова, сражение — это то, чего вы обычно хотите избежать.
Так же, как обычно вы не хотите драться со своим врагом в смертельной битве на
В любом случае, тут главное, что я, намеренно покинув Фермопилы, сумел увлечь врага на широкие равнины Фессалии, где я смог бы наиболее полно реализовать своё превосходство в кавалерии.
Наконец, обе наши армии столкнулись 8 июня 222 года до нашей эры (Антигон объединился с греками в конце марта, а следующие месяцы он и его союзники потратили на подготовку армии, так что дать мне бой на суше им удалось лишь в начале июня)…
Глава 17. Битва на Крокусовом поле
… Великому духу подобает большое счастье …
— Разумеется, следующее сражение должно было стать финальным в моём балканском походе, — здравствуйте, мои дорогие потомки. Надеюсь, вы уяснили, что враг принудил меня к сражению, несмотря на моё нежелание принять генеральное сражение.
Впрочем, данное обстоятельство вовсе не означало, что я буду слаб и нерешителен в своих действиях. Напротив, все мои действия были подчинены чёткой и максимально простой логике — либо бой на моих условиях, либо никакого боя.
К счастью, мне повезло, а потому слишком далеко вглубь Фессалии отступать не пришлось — я отступал быстрыми темпами через Малиду и Фтиотиду, оставляя ранее приготовленные укрепления. Войдя в, собственно, саму Фессалию, я отступил на территорию Крокусова поля.
Встав там лагерем, я стал дожидаться своего торопливого противника. Уж не знаю, повезло ли мне, но долго ждать не пришлось — мой враг столь страстно желал скорейшей битвы, что согласился дать мне бой даже на столь неприятной для него местности.
Вероятно, произошло это с инициативы греческих союзников Антигона, имевших серьёзное влияние на принимаемые им решения. Впрочем, точно узнать об этом уже никогда не выйдет.
В любом случае, главное, что враг решил дать мне бой. Ну, а потому — пора бы описать диспозицию сил.
Итак, Я:
На самом краю моего левого фланга, который, к слову, упирался в самое море, находился отряд из 3 000 греческих наёмников под командованием Фоксида Ахейского. Справа от него располагался отряд из 2 000 гипаспистов под командованием всё того же Эврилоха Магнета.
Перед ними, как ни странно, располагался отряд из 2 000 пеонийцев под командованием Аттала Тимфейского, выступавших в роли застрельщиков. Общее командование же моим левым флангом осуществлял Эврилох
Разумеется, далее следовали первая и вторая линии македонской фаланги общей численностью в 18 000 человек, находившиеся под командованием Кратера Халкидикского и Птолемея, сына Трасея.
Общее командованием центром осуществлял, как и прежде, Кратер Халкидикский. Он же осуществлял общее руководство войском в моё отсутствие.
Справа от второй линии македонской фаланги располагался отряд из 2 000 пельтастов под командованием Сократа Беотийского. Справа уже от него находился отряд из 2 000 дарданцев под командованием Эвмена Кардийского.
Справа от отряда Эвмена на правом фланге был отряд из 2 000 фракийцев, находившийся под командованием Филиппа Эордейского. Последний, к слову, также осуществлял общее командование правым флангом в моё отсутствие.
Разумеется, далее следовал весь кавалерийский кулак, имевшийся в моём распоряжении — 3 000 наёмных всадников под командованием Эхекрата Фессалийского и 1 500 царских гвардейцев под моим личным командованием, замыкавшие линию.
Как ни странно, у врага было абсолютно зеркальное построение:
На своём правом фланге враг поставил 8 000 греческих наёмников и 2 000 пельтастов, а также 2 000 родосских пращников в качестве застрельщиков. Общее командование вражеским правым флангом осуществлял Арат Сикионский.
Центр построения состоял из македонской фаланги, общей численностью в 18 000 человек. Общее командование центром построения и общее командование всем войском принял на себя Антигон.
Ну и, наконец, левый фланг противника — те же самые 8 000 наёмников и 2 000 пельтастов, а также 2 000 критянских пращников под командованием Кнопия Аларийского, ранее сражавшегося на моей стороне.
Кроме того, здесь же находился весь вражеский кавалерийский кулак, состоящий из 1 600 всадников. Общее командование кавалерией и левым флангом, формально, принадлежало 16-летнему Филиппу V, но реальным командиром правого фланга являлся Александр, верный соратник Антигона.
Итак, немного о планах сторон — враг планировал использоваться своё преимущество в численности для давления на флангах, в то время как роль македонской фаланги сводилась к тому, чтобы просто связать боем вражескую. Ну, а практическими самоубийственными действиями кавалерии — связать вражескую.
Мой же план, как многие уже могли догадаться, заключался в том, чтобы мощным и гораздо более многочисленным кавалерийским кулаком разбить вражескую конницу, а после — обрушиться с ней на вражеский тыл, вызывая цепную реакцию панического бегства во вражеской армии.