Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV
Шрифт:
Что же касается настоящего, то будет достаточным сказать лишь то, что вслед за этой атакой последовали весьма трагичные события. Разумеется, те, кто бежал в панике с «поля боя», вернулись в лагерь в практически полном составе.
Естественно, лишь для того, чтобы начать распространять там панику, извещая каждого на своём пути о приближении «рати вражеской», «великого множества коней» и «целой армии!»
Конечно же, их оперативно заткнули, потому как паникёр — злейший враг любого мероприятия, не говоря уж о войне, где каждый подобный
Впрочем, это вовсе не значило, что ставка Ганнибала не обратила внимания на произошедший инцидент. Да, ответные вылазки на фуражиров — далеко не исключительно редкий случай в военной практике, но, как говорится, Ганнибал и его подручные всё равно были обязаны отреагировать на это.
Во всяком случае, хотя бы для того, чтобы понять, что же действительно произошло — когда под носом враг, приходится быть особенно бдительным.
Тем более, что и Ганнибал, и его подручные слабо верили в то, что всего лишь несколько всадников действительно могли разогнать целый отряд фуражиров, имевших при себе оружие.
Гораздо проще было поверить в то, что их было не несколько человек, а несколько десятков, и это минимум. В результате, вдогонку «римлянам» был направлен не меньший конный отряд, чем «было» у оных.
Разумеется, никаких нескольких десятков не было и в помине, а потому, как только отряд Али ибн Абу Талиба был наконец-то настигнут отрядом нумидийцев, арабам оставалось лишь молиться на чудо.
Впрочем, это вовсе не означало того, что они тут же сдались врагу — напротив, они оказали нумидийцам самое яростное сопротивление, сумев оттянуть пару минут до своей достойной смерти.
К счастью, этого хватило, и к знатнейшим воинам Аравии подоспел крупный отряд арабской конницы, спохватившийся за своих коней сразу же, как только увидел, что своих бьют.
Таким образом, завязалась крупная стычка кавалерии, в результате которой обе стороны вынуждены были отойти к своему лагерю с крайне незначительными потерями.
Тем не менее, это стало тем самым спусковым крючком, благодаря которому римляне тут же начали выстраивать войска, а вслед за ними — и карфагеняне.
Собственно, выстроили они свои войска тем самым образом, что ранее был поведан вам мною, вашим верным проводником в события, для вас столь же древние, сколь и для меня, человека из будущего.
Как и полагается, бой начался с того, что застрельщики, выступающие впереди войска, обменялись друг с другом несколькими залпами метательных снарядов.
Потери, естественно, были минимальными с обеих сторон, что, в принципе, является вполне нормальным исходом подобной стычки. Впрочем, именно в этот момент начались первые манёвры карфагенян.
Построенный полумесяцем центр карфагенян постепенно приближался к римлянам, а римляне, в свою очередь, постепенно сближались с передними отрядами карфагенян.
Тем временем, на флангах начинали своё сближение с врагом уже кавалерийские отряды.
На правом
На левом же фланге (также Карфагена) карфагенская тяжёлая иберская, галльская и африканская конница под руководством Гасдрубала постепенно приближалась к тяжёлой коннице римлян и их союзников под руководством Квинта Фабия Максима…
Глава 41. Битва при Каннах
… На войне исход менее, чем в любом другом деле, соответствует ожиданиям …
Теперь, когда враги выстроили свои силы, битва началась с… топтания на месте. Так и топтали землю целых два часа недружелюбные друг к другу и во всём подозрительные стороны, прежде чем битва по-настоящему началась с движений центра карфагенской армии.
Вырываясь вперёд, центр карфагенской армии постепенно вытягивался в полумесяц, в результате чего первыми в бой вступили воины галльских и иберских племён, а последними — тяжёлые, дисциплинированные и очень опытные африканские пехотинцы.
Последняя же, разумеется, оказала врагу и самое серьёзное сопротивление, в результате чего римляне не смогли сколько-нибудь серьёзно повредить положению крыльев карфагенского центра.
В то же самое время, ядро центра активно отступало, завлекая за собой всё новые и новые массы римлян внутрь, вызывая давку и столпотворение среди их числа.
Как видится, слишком плотный римский строй, построенный с целью прорвать карфагенский центр, стал жертвой собственной же агрессии. Впрочем, пока что ещё ничего не было решено.
Вернее, римляне то, рано или поздно, всё равно прорвали бы строй карфагенян — римская пехота превосходит карфагенскую пехоту и в качестве, и в количестве. Просто пока что этого ещё не случилось, и у карфагенян был вполне серьёзный шанс перевернуть игру.
Собственно, именно это и пытался провернуть первый гражданин среди первых граждан Карфагена. Впрочем, к сожалению, в этом деле ему оставалось лишь полагаться на удачу.
Впрочем, кое-что Ганнибал всё-таки не учёл, так как был дезинформирован. Да, он знал, что кавалерия римлян примерно равна по численности его кавалерии, но он не знал, да и не мог знать, что на левом фланге у римлян было аж на одну тысячу больше всадников.
Всё потому, что римляне распределили свою кавалерию по флангам, будто масло на батон — равномерно по обоим краям. Глупое решение, да и, в общем-то, ошибка, связанная с неумением римлян правильно использовать крупные массы кавалерии, внезапно, обернулась для них значительным преимуществом.
В то время как на правом фланге римлян развернулся ожесточённый бой между примерно равными массами тяжёлой кавалерии, в коем обе стороны очень быстро увязли, утратив всякую способность на что-либо повлиять, на левом развернулась трагедия.