Сын Сарбая
Шрифт:
Дардаке не умел говорить с посторонними. Краснел до слез, не смотрел в глаза.
— Продай нет! — сказал он русскими словами и сильно затряс головой.
Почему у него так получилось? Он ведь довольно хорошо знал русский язык.
— Угости тоже нет? — спросил киргиз-рабочий. — Ты скупой колхозник, экономный? Верно говорю? — Он весело рассмеялся. Похлопав Дардаке по плечу, спросил серьезно: — Немного нальешь? Мы издалека едем, проголодались.
И тут Дардаке понял, что эти рабочие люди потому и остановились на дороге, что завидели его и вола с бидонами.
— Ой,
Он торопливо достал кружку, вытащил из-за пазухи лепешку и разделил ее на четыре части. Но шофер сказал:
— Спрячь, тебе пригодится. Хлеб у нас есть.
Он пошел и вытащил из кабины узелок и развернул его на траве. Там были свежие красные помидоры и молодые огурчики. Рабочий в комбинезоне принес буханку белого хлеба. Дардаке отвинтил крышку одного из бидонов и тут же подумал, что, если вол вздумает подняться, айран разольется. Он отвязал бидоны, составил их на землю, достал кружку.
— Пейте сколько хотите, — сказал он и отошел в сторонку.
— Садись с нами, парень! — пригласил его шофер.
Но Дардаке отрицательно покачал головой и отошел еще дальше.
Его звали, предлагали ему помидоры, хлеб с маслом, он упрямо отказывался. Рабочий в комбинезоне пошептался с товарищами, и они, пожав плечами, принялись за еду, передавая друг другу кружку с айраном.
Дардаке тем временем обошел со всех сторон машину. Это был тяжелый тягач с железной решеткой перед мотором. Дардаке поднял ногу на ступеньку и вопрошающе взглянул на шофера. Сердце его билось со страшной силой.
— Э-э, куда ты?! — закричал рабочий в комбинезоне.
— Да пусть посмотрит, — сказал шофер. — Лезь, не бойся. За руль можешь подержаться, но только ногами ни на что не нажимай.
Дардаке забыл и о косцах, которые его ждали, и об отце, и о матери. Он вцепился в руль обеими руками, шевелил его туда-сюда и, весь напрягшись, глядел вдаль. Ему казалось, что он мчится со страшной скоростью, по сторонам мелькают и горы и леса. Опомнился он только после того, как почувствовал руку шофера на своем плече.
— Слезай, приехали, — сказал шофер. — Спасибо тебе за угощение… Ах, и хороший же айран! Свежий, холодный… Может, все-таки надо заплатить? — Он потянулся в карман куртки. — Мы выпили по две кружки, значит, почти три литра…
Но Дардаке так на него посмотрел, что шофер махнул рукой и широко улыбнулся.
— Ну, ракмат! — поблагодарил он по-киргизски и крепко пожал парнишке руку.
— Мое имя Ракмат, — сказал Дардаке.
— Вот это здорово!
Рабочий в комбинезоне и тракторист тоже попрощались с ним за руку.
— Что ж, значит, будем знакомы, — сказал шофер. — Меня зовут Семен, его вот — Тулькубeк, а тракториста — Каим. Может, еще придется свидеться…
Мотор взревел, и через минуту машина скрылась из виду…
Время шло. Солнце уже стояло над головой, а Желтопегий знай себе полеживал. Да еще подтянул голову к растущей на обочине траве и слизывал ее шершавым языком.
— Вот ты чем занят, бездельник! — закричал Дардаке. — Все, все из-за тебя! Если б ты не разлегся в ущелье, мы бы не встретились с машиной и не задержались.
Говоря так, парнишка в душе понимал, что пытается хоть как-нибудь найти себе оправдание. Совесть грызла его. Но что это? Бидоны подняты на спину вола, притянуты ремнями, крышка завернута, а рядом на траве расстелена газета, и на ней лежат два больших спелых помидора, свежий огурец и ломоть белого хлеба.
— Ой, зачем вы! — вслух подумал Дардаке и невольно посмотрел в ту сторону, где скрылась машина. Ему ничего не оставалось, как принять этот подарок.
На удивление легко поднялся Желтопегий и даже пошел быстрее обычного. И все-таки теперь уже было несомненно, что к обеду он косцам айрана не доставит. «Что ж, — подумал Дардаке, — зато я смог накормить и напоить других рабочих людей. Они тоже были голодны, их мучила жажда».
Эта мысль его немного успокоила, и он принялся громко петь. Черный ворон, тот, что каркал, сидя на столбе перед приездом машины, пролетел вперед, уселся на другой столб и встретил Дардаке еще более громким и противным карканьем, чем прежде. Парнишка не выдержал и швырнул в него палкой. Не попал. Пришлось слезать, подбирать палку, догонять вола.
— Не боюсь я тебя, врешь ты все! — крикнул парнишка ворону.
Однако ворон что-то, видимо, знал и умел предсказывать. Проехав всего с полкилометра, Дардаке встретился на дороге с автобусом, полным детворы. Шофер посигналил и остановился. На дорогу высыпало человек тридцать девчонок и мальчишек в пионерских галстуках. Тут были и киргизы, и русские, и дунгане, и узбеки. Ребята в коротких штанишках, девочки в синих юбочках на лямках. И все чистенькие, приглаженные, причесанные. Они сразу подняли крик, возню, разбежались в разные стороны. Были среди них и совсем маленькие, но встречались и рослые ребята. Высокий молодой человек в городском костюме вышел последним и сразу же стал кричать:
— С дороги, с дороги! Кому говорят — сойдите с дороги. Вас раздавит, а я буду отвечать!
— Вот эта корова раздавит? — спросил какой-то мальчишка и показал в сторону вола.
Дардаке отвернулся. «Ну вот, — подумал он с тоской, — сейчас Желтопегий опять уляжется». Нетрудно было понять, что это экскурсия из пионерского лагеря, городского или рудничного. Подбежал мальчишка лет десяти:
— Дяденька, а что у вас в бидонах?
Дардаке раздулся от гордости. Его назвали «дяденькой», значит, он и правда похож на взрослого. Быстрым шагом подошел высокий в костюме. Воспитатель или учитель?
— Слушай-ка, паренек, ты не мог бы продать нам? — И тут же он обратился к своим питомцам: — Станьте в очередь и приготовьте свои кружки. Сейчас вы увидите, насколько вкуснее свежий горный айран, чем кислое молоко, которое мы получаем в городе. — Он говорил так, будто ничуть не сомневался, что Дардаке немедленно отвернет крышку и раздаст пионерам целый бидон. — Едешь на базар? Не так ли? Ну, что же ты молчишь?
Дардаке привык относиться с уважением к взрослым. Он опустил повод, и вол остановился. Ребята окружили всадника. Его дергали, что-то ему кричали, о чем-то спрашивали.