Сын шевалье
Шрифт:
«Что это?» — подумал он.
Это оказался футляр, который Колин Коль взяла в шкатулке Бертиль. Каркань, как известно, стащил его у почтенной матроны, а после забыл о нем.
Жеан открыл футляр и достал бумагу. Ни Каркань, ни Колин Коль не могли ее прочесть: она была написана по-итальянски. Но сын Пардальяна, как мы знаем, понимал это язык. И вот он принялся читать.
Это был четвертый экземпляр документа, который Парфе Гулаp выцыганил у Колин Коль.
Жеан прочел документ от начала до конца. Приступ гнева обуял его. Он смял бумагу в комок и отбросил прочь, а футляр отшвырнул
— Что, меня так и будет повсюду преследовать этот проклятый клад? — шептал юноша. — Словно какая-то адская сила хочет, чтобы я непременно его похитил! Будь я проклят! Уж лучше… Стой, стой! А это еще что?
Жеан, видите ли, был совершенно уверен, что в футляре находилась только одна бумага. Он ее вынул, прочел, смял и выкинул. Вон она так до сих пор и лежит возле лестницы! Но пустой футляр при ударе о камень раскололся, и из него выпала еще одна бумажка!
От удивления и любопытства гнев Жеана унялся. Первым делом он кинулся к бумаге — но тут же остановился и задумался. Затем, однако, пожал плечами и пробурчал:
— А почему не посмотреть? Что тут дурного? Как будто, право, я боюсь этого искушения! Что, меня так прельщают десять миллионов? Черта с два! Как ради десяти су не стану вором, так и ради десяти миллионов!
Он решительно ступил на ступеньку и подобрал футляр. Тут он заметил: бумажек было две, а не одна. Прежде всего Жеан осмотрел сам футляр и улыбнулся:
— Да тут двойное дно! Раскрылось от удара…
Он развернул одну бумагу — это был пятый экземпляр документа, но на сей раз — по-французски. Развернул вторую…
На ней не было написано ничего — ни единого слова, но зато она была причудливо вырезана. Жеан с любопытством крутил бумагу в руках и твердил в изумлении:
— Что за черт? Ничего не понимаю!
Наконец это бесцельное занятие ему надоело, и он решил выбросить эти бумажки так же, как и первую. Жеан машинально поднес одну к другой — и увидел: они одного формата. Тогда он так же машинально наложил бумажки друг на друга — и радостно воскликнул:
— Вот оно, дьявол меня раздери! Как же я раньше не догадался?
Вы уже, конечно, поняли: вторая бумага помогала расшифровать первую. Если сложить их вместе, то слова документа читались не подряд и меняли смысл.
Чтобы дальнейшее было вам ясно, нам придется дословно привести текст документа, который отец Жозеф перевел когда-то с латыни, Саэтта с итальянского, Пардальян с испанского, Жеан — только что — вновь с итальянского; теперь он держал в руках текст, написанный по-французски:
«CAPELLO DE SANTO MARTYRIO
(под Монмартским эшафотом, к востоку)
Копать под изгородью со стороны Парижа. Откроется арка, под которой есть лестница из тридцати семи ступенек. Лестница ведет в подвал. Там стоит алтарь. На алтаре процарапано двенадцать черточек, изображающих двенадцать ступеней. Копать под двенадцатой ступенью — той, что с греческим крестом. Обнаружится большая железная кнопка. Сильно нажать на кнопку. Откроется отверстие, под ним ров. Копать в этом рву, пока не наткнетесь на плиту. Под плитой гроб, в гробу клад» [36] .
36
То,
Жеан наложил на этот текст трафарет и вот что он прочел: «Под Монмартрским эшафотом есть лестница из двенадцать ступеней. Копать под двенадцатой ступенью, пока не наткнетесь на плиту. Под плитой гроб, в гробу клад».
Юноша прочел эту бумагу и долго безмолвно глядел на нижнюю ступень лестницы.
«Итак, — думал он, — под этой ступенью лежат миллионы? Не посмотреть ли? Ба! Мне-то какое дело?»
Он тихонько засмеялся:
— А эти — король, королева, Кончини, Бог знает кто еще — стараются, из сил выбиваются, роют под часовней! То-то разозлятся, когда узнают: потеряли они столько времени и денег, а сокровище лежало совсем в другом месте! Чума возьми! Вот бы на них тогда посмотреть!
Он механически сложил обе бумаги вместе, затем подобрал ту, что выбросил несколько минут назад, и засунул ее в камзол. При этом он бормотал:
— Как сюда попал этот футляр? Давно ли он здесь? Чей он? Потеряли его или положили нарочно? А! Нечего об этом и думать.
Жеан вернулся в грот к трем товарищам. О своей находке он почему-то ни словом не обмолвился. Все проголодались — значит, было уже поздно. И вправду, на улице давно стемнело.
Приятели занялись ужином. На сундук, служивший вместо стола, поставили кувшин, наполненный вином из бочки, положили окорок, колбасу, несколько хлебов. Было у них еще множество яиц и несколько кур.
Друзья разожгли в уголке костер и решили поджарить курицу. Жеан оставил себе самую скромную роль: когда птица зажарится, приготовить яичницу. Как мы знаем, яичница всегда особенно удавалась ему.
Скоро все было готово. Жеан, скинувший камзол, потряс сковородкой с длинной ручкой и торжественно воскликнул:
— Садимся, друзья! Ну-ка. скажите, какова яичница?
И вдруг раздался громкий голос:
— Яичница дивная! Угостите-ка и меня!
Глава 51
НЕОЖИДАННЫЙ ГОСТЬ
Четверо молодых людей подскочили, как ужаленные. Никакой двери в подземелье не было, однако же некий человек непонятным образом неслышно вошел в него и, безмятежно улыбаясь, стоял теперь рядом с приятелями.
— Господин де Пардальян! — воскликнул Жеан.
От удивления он так и застыл со сковородкой в руках, не сказав даже «здравствуйте», и только поводил изумленно глазами, пытаясь угадать, как же попал сюда нежданный гость.
— Он самый! — отозвался Пардальян. В его улыбке появился оттенок насмешки — он был доволен произведенным эффектом.