Сын Тишайшего 4
Шрифт:
Василий снова поклонился и указал рукой в сторону кузнечного цеха. Я хотел посмотреть на новый механический молот, звуки ударов которого заглушали всё вокруг.
С семейством Тумашовых[1] мне откровенно повезло. В своём времени я и не слышал об этих промышленниках. Зато здесь, как только узнал, что столь ценные кадры занимаются мелочёвкой, то сразу перетянул всех братьев на государственный завод. Трое работают в Туле, а один отправился в Тагил помогать производить медь. Также Пётр Тумашов, находящийся сейчас на Урале, посвящён в серебряный проект, который будет помогать развивать. Поверьте, столь ценные кадры найти в России просто невозможно. Надо либо воспитывать свои, что долго, либо приглашать из Европы за безумные деньги.
— Не стой, как истукан, — говорю
Наиболее приближённым людям и министрам я разрешаю послабления в этикете при посещении моего кабинета. Не люблю, когда человек мнётся стоя или нависает, пытаясь объяснить какую-то закорючку в документе.
— Твой брат выполнил поручение, даже сделал больше. По возращении Никиты оба получите дворянство и землю на юге. Также передам вам поместья, изъятые у бунтовщиков, расположенные ближе к Москве. Деньгами тоже не обижу.
— Государь! Да я! Мы ведь ради державы, а не наград! — вскочил взволнованный Гаврилов.
Машу ему рукой, чтобы садился, и открываю папку, принесённую главой разведки. Быстро пробегаюсь по тексту и киваю в знак одобрения:
— Значит, в трёх греках, согласившихся работать на нас, ты уверен, ещё двое под сомнением?
— Точно так, государь. Только с этими попами поди разбери. Я потому и приказал своим людям подойти к мелким сошкам. При этом все они занимают важные должности — секретари, писцы и один герменевт, то есть переводчик, — быстро ответил Иван и не удержался от вопроса: — Разреши спросить? Зачем ты высылаешь столько священников разом? Ведь это вобьёт огромный клин между константинопольским патриархатом и нашими иерархами. Не удивлюсь, если греки в ответ сразу вернут церковников, поехавших сверять священные книги. Да и сам разлад с греками выглядит непонятно. Они ведь наши братья во Христе и всегда помогали чем могли. А мы ещё в Крыму поступили с ними столь жестоко. Наши ссоры только на пользу магометанам.
Да плевать. Комиссия из представителей РПЦ и старообрядцев торчит в Порте уже два года. Всё никак не могут прийти к консенсусу по канонам, вызвавшим раскол. Или просто отдыхают на юге за мой счёт. Дело с примирением начинает двигаться, только когда я даю всем пинка. Но не будем о грустном.
— Знаешь, я порядком удивился, когда узнал, сколько греков и западных русинов окопалось в наших епархиях и синоде. Самое страшное, что именно они часто определяют важные вопросы, особенно касающиеся канонов и толкования писания. И в основном пришлые попы действуют против России. С виду всё благостно, а если копнуть, то именно они стоят за разжиганием ненависти к раскольникам и требованиями жестоко расправляться с отступниками. Хотя надо разобраться, кто ещё настоящий отступник, — отвечаю со злой усмешкой. — Представляешь, в епархиях находились люди, которые приехали с самим патриархом Иерусалимским Паисием, спровоцировавшим Никона на реформы. То есть какие-то греческие попы, которые успели состариться, сидя тридцать лет в России! И мнится мне, что их оставили присматривать за тем, чтобы разлад в нашей церкви не прекращался. Выходцы из Польши не лучше. Многие из них тайные униаты, служат Риму и тоже способствуют разжиганию разногласий. Поэтому греки и поедут домой, а русины понесут слово божье самоедам и эвенкам. Коли откажутся, то отправлю их в армию строить укрепления.
Сделав небольшую паузу, я продолжил:
— Что касается ссор с греками, то против простого народа я ничего не имею. Однако ты не учитываешь одно важное сообщество, под названием фанариоты[2]. Это предатели из старой константинопольской знати и купцов, перешедших на службу басурманам после падения города. За исключением некоторых ограничений их жизнь ничуть не изменилась. Фанариоты служат во многих османских учреждениях, где занимают высокие посты и даже не сменили веру. При этом они и греческая церковь не платят мусульманский налог джизью. То есть со всех порабощённых христиан взимают десятую часть дохода сверх обычных податей, а эти освобождены. Здесь стоит задуматься, друзья ли они нам? — вижу, что информация для Гаврилова стала откровением, и это плохо, он обязан знать такие тонкости. — А ещё именно из этой кучки предателей выходят все епископы и выбирается патриарх. Более того, их часто назначают правителями
Киваю Ивану, веля налить нам квасу, что тот быстро сделал. После доброго глотка продолжаю:
— Но это ещё не всё. Есть у меня подозрения, что греки, якобы прокляв Флорентийскую унию, подчиняются Риму. Пусть не все, но связи фанариотов с католиками гораздо ближе, чем принято считать. К тому же многие константинопольские семьи после падения города обосновались в Венеции, Флоренции и Милане, где сменили веру, влившись в тамошнее высшее общество. Прибавь к этому, что ромеи долго жили под властью латинских королей. Всё жутко запутано, но они нам точно не друзья. Что касается крымских и понтийских греков, то многие из них не просто служат басурманам, но участвуют в работорговле. В это время их братья в Морее, Эпире, Коринфе и на островах Эгейского моря страдают от произвола турок, постоянно поднимая восстания. Они бьются с магометанами на море и на суше, не щадя живота своего. А ты хоть раз слышал, чтобы крымские или трапезундские греки поднимали восстание против султана? — Гаврилов отрицательно махнул головой, а я продолжил: — Вот и делай выводы, кто нам друг, а кто прикидывается. Что у тебя с верными людьми в Порте? Как серб?
Решаю перевести тему на наших шпионов в стане врага. Мы ещё три года назад начали выстраивать агентурную сеть в Константинополе, с переменным успехом, конечно. Иван не является профессиональным разведчиком, а мои знания больше теоретические, подсмотренные в фильмах и прочитанные в книгах. Но есть у нас и небольшие успехи.
— Он давно Мустафа, а не Неманья. Сменил веру, дабы не вызывать подозрений и легче заводить знакомства с нужными людьми. В его верности нет никаких сомнений, семью серба вырезали сипахи, и он хочет отомстить, — доложил Гаврилов. — Есть ещё один арнаут, живущий в Адрианополе и два грека, служащих в диване[3]. В Крыму удалось договориться с несколькими купцами из магометан и христиан. Многого от них ждать глупо, но они могут предупредить об отправке войск или продовольствия в черноморские крепости. Это тоже полезные сведения.
— Хорошо! Но ты не спеши, нам нельзя провалиться. В этом случае басурмане насторожатся. Сейчас от твоих агентов мне нужно одно, — передаю разведчику листок с перечнем фамилий. — Дай им задание в ближайшие год-полтора найти местонахождение перечисленных людей.
Прочитав бумагу, Гаврилов посмотрел на меня с недоумением.
— Это главные работорговцы, сбежавшие из Крыма, либо снабжавшие деньгами татар, способствуя набегам на наши земли. Таких изуверов нельзя оставлять в живых. Они хуже любых магометан. Те хоть христиан за людей не считают. По их мнению, мы все должны стать рабами. А вот эти сознательно захватывали и продавали своих единоверцев. В списке есть два иудея, но остальные армяне, греки и славяне. Отныне они мои личные враги и подлежат уничтожению вместе с семьями.
Мелочно и недостойно монарха? Может быть. Но ничего не могу с собой поделать. Пока не убью всех изуверов и их семьи, не успокоюсь. Заодно многие дельцы поймут, откуда дует ветер, и впредь не будут лезть на наши земли за рабами. Мне иногда снится гора трупов русских детей, зарезанных потому, что кочевники не успевали уйти с ними от погони. Сколько раз я просыпался в поту, а по словам Саввы, ещё и кричал во сне. Выверты это психики или знак сверху, не знаю. Но жертвы будут отомщены — и баста!
— Государь, но я не смогу устроить убийство важных купцов в Порте. У нас нет таких возможностей, — сразу вскинулся Гаврилов. — Потребуется гораздо больше времени. Да и не достанем мы всех.
— Пусть тебя это не беспокоит. Твои агенты должны найти место жительства иуд и извергов. Остальную работу сделают другие люди.
Иван порывался задать вопрос, но сдержался. Заметно, что ему немного обидно. Типа царь не доверяет и поручил важное дело конкурентам. Скорее всего, Башмакову или Дунину, с которыми у Гаврилова натянутые отношения. Так оно и должно быть. Не хватало ещё, чтобы главы трёх спецслужб сговорились между собой. Пусть лучше следят друг за другом и пытаются подсидеть. А я должен быть для них единственным третейским судьёй.