Сын Тишайшего 4
Шрифт:
А ещё есть надоевшие, как горькая редька, церковники. При этом бесят меня обе стороны. Лидеры раскольников оказались не такими уж святошами, сражаясь в том числе за свою власть и влияние. Благо у нас есть засланный казачок в их лагере и разведка вовремя узнаёт о планах старообрядцев. Но я действительно готов казнить церковную верхушку, несмотря на последствия. За два года можно залить кровью любой бунт. И до многих глав староверских сообществ уже донесено, что царь не пощадит никого, даже младенцев. И ведь мне поверили. Заодно идёт ненавязчивая обработка рядовых прихожан. Ведь только единицы готовы добровольно умереть за веру. Остальные, если им не промыли мозги, предпочитают жить, работать
Пока мой вариант заморозки конфликта более или менее действует. Плохо, что началось постепенное расслоение церквей, где молятся люди, крестящиеся двуперстно и троеперстно. Однако люди Башмакова и Дунина стараются пресекать такое деление, иногда банально уничтожая излишне радикально настроенных персонажей. Жду, чего решит комиссия, но нынешний вариант в любом случае приведёт к созданию двух русских церквей, несмотря на мой террор. Если ничего не предпринимать, конечно. Как же они меня достали!
'В лесу родилась ёлочка,
В лесу она росла.
Зимой и летом стройная,
Зелёная была', —
затянули младшие сёстры во главе с Натальей под радостный смех племянников и сына. Да! Я решил запустить традицию празднования Рождества с наряженной ёлкой. Календарь мною изменён, и мы празднуем третий Новый год 1 января. Вернее, для всех жителей России — это просто дата, к которой теперь надо привыкнуть, как и к названиям месяцев на европейский лад. Кроме одного человека, конечно. Для меня это главный праздник, как в прошлой, так и нынешней жизни. Савва с Аксиньей в первый раз удивились, но затем привыкли, что их воспитанник нарушает пост, пьёт вино, ещё и из ружья может пальнуть в полночь 31 декабря. Стрелять из пушек няньки мне запретили. Ничего они не понимают в правильном праздновании Нового года.
А ещё я наряжал небольшую ёлочку. В прошлом году мне захотелось красивых игрушек, но здесь и сейчас это определённая проблема. Вернее, не получилось изготовить украшения из стекла. Пришлось заказывать у художников Оружейной палаты различные деревянные фигурки, которые затем красиво расписали. Естественно, мои действия не прошли мимо одной любопытной особы. Игрушки, вообще-то, её епархия, только для кукольного театра. Сейчас изготавливаются и детские, ведь племянники растут. И вдруг брат заказал мастерам что-то необычное. Тут же мой кабинет подвергся нападению, а его обладателя припёрли к стенке.
В общем, после истерики и слёз, вызванных обидой на лишение ребёнка игрушки, мы постановили, что следующее Рождество запомнится надолго и станет официальным праздником. Вернее, это и так важное торжество, а мы выработаем канон его проведения.
И вот по истечении года посреди центрального зала Коломенского дворца стоит полутораметровая ёлка, обильно украшенная игрушками. Различной мишурой, бумажными и деревянными фигурками обвешаны также окна. На улице давно темно, но огромное количество ламп даёт столько света, будто сейчас день. Наташкины кукольники, которые умельцы на все руки, красиво играют мотив, знакомый всем русским детям моего времени. С учётом весьма скудных музыкальных инструментов ребята фактически совершают подвиг. При этом труппа с трудом скрывает удивление, услышав незнакомые, но завораживающие стихи.
Ещё сильнее удивлён Пётр Михайлович Долгоруков, ставший официальным женихом Екатерины. Он младше невесты на 5 лет, но кого это останавливало, если речь идёт о настоящей любви? К власти, конечно. Именно к ней настырно лезет многочисленная ветвь огромного
Молодой человек даже представить себе не мог, что царская семья настолько дружная и весёлая. Сама встреча гостей, организованная Наташей, поражала воображение. Парень с девушкой, наряженные в сказочные одежды, с поклоном открыли двери, задрапированные яркой тканью. Первыми в залу зашли старшие детишки — трёхлетний Миша Морткин и двухлетние Евдокия Волконская с Алексеем Барятинским. Полуторалетнюю Марию Морткину, а также Фёдора Ивановича и Александра Фёдоровича занесли няньки. Пятимесячная Феодосия Барятинская и месячный Владимир Фёдорович, сейчас в своих комнатах под строгим надзором кормилиц и слуг. Да, вы не ослышались. Двадцать восемь дней назад Аня родила второго сына, с чьим именем я тоже не стал скромничать.
Касаемо праздничной залы, то поражены были не только дети, но и взрослые. Всё-таки у Натальи с сестрой Марией настоящий талант устраивать праздники. Моя супруга тоже не лишена задатков к оформлению красивых декораций, но я не разрешил ей особо напрягаться. Пусть лучше чаще дышит свежим воздухом, пьёт укрепляющие настои и делает особую гимнастику, которую пришлось разработать ещё для Софьи. У сестры были очень тяжёлые роды, вот я и занялся восстановлением её физического состояния. Понятно, что всё это мы подали как изобретение Матвея Граммана. После разрешения от беремени шведской королевы здоровым мальчиком наш акушер стал мировым авторитетом. Его статьи в «Вестнике» жадно читают не только русские врачи, но и иностранцы, скупающие журналы через послов с купцами, которые переправляют их в Европу.
А пока Наталья, Екатерина, Мария и Феодосия, взяв за руки троих племянников, продолжали водить хоровод и запели второй куплет. Даже Пётр, получивший отпуск за хорошие оценки, жадно и с улыбкой ловил происходящее в зале. Сейчас он снова похож на прежнего доброго и нежного мальчика, который вдруг превратился в капризного подростка, а теперь стал совершенно непредсказуемым юношей.
Метель ей пела песенку:
«Спи, ёлочка, бай-бай!»
Мороз снежком укутывал:
«Смотри, не замерзай!»
Пока родственники водили хоровод, я переместил взгляд на Нарышкину. Смотрел осторожно, дабы не всполошить вдовствующую царицу. Скажем так, мадам натужно улыбалась, с трудом скрывая своё истинное отношение к происходящему. Сами подумайте: теперь, помимо меня и Ивана, ещё три мужчины из семьи Романовых встали между Петром и троном. И мы с братом не собираемся останавливаться. Думаю, далее спешить не имеет смысла. Что я и внушил Ване. Нечего превращать жён в свиноматок, рожающих каждый год и теряющих жизненные соки, не успев восстановиться. Далее процесс зачатия будем планировать и начнём делать паузу в два-три года между родами. В этом нет ничего сложного.
Сеструхам я тоже попытался донести свои мысли — через Матвея, конечно. Вроде все прониклись, кроме Евдокии. Старшая решила положиться на волю божью и беременна уже третьим. Судя по данным разведки, её муж такой подход одобряет, а их брак на удивление крепок. И вообще, наша семья сейчас — монолит. К тому же она опирается на сильные роды — Барятинских, Волконских, Одоевских. Вскоре к ним присоединятся Долгоруковы, скорее всего, Голицыны и точно Троекуровы. Морткины не так влиятельные, как остальные наши родичи, зато у генерала непререкаемый авторитет в армии. Ещё есть Стрешневы, это родня по матери Алексея Михайловича. А также Салтыковы, вернувшиеся из Польши и, не имея нормальной опоры в Москве, полностью вставшие на мою сторону.