Сын убийцы миров

Шатилов Валентин

– А я знаю одного Оболыжского, – сообщил наш князь. – Его зовут Каллистрат. Я видел его.

– Во-во! – обрадовался Клементий. – Это он! Ох и известный книжник был! Ушел он вместе с вашей матушкой, с великой княгиней. Я и сам с ней подумывал уйти туда, куда она вела всех людишек своих. Только я в ополчении у царова величия был – оттого и засомневался: не окажется ли, что пойдя с великой княгиней, изменю цару? А пока думал, да со своими домашними делами старался управиться – уж и поздно думать стало. Гора вот эта, Вулкан,

опять страшно бабахнула, изрыгнув серу с пламенем, да и замуровала ход, которым великая княгиня всех уводила…

– Так Оболыжский и книжки свои туда забрал? – удивился Гаврила.

– Нет, у него библиотека еще раньше сгорела, – охотно объяснил Клементий. И поделился своей радостью. – И как это все же приятственно: идти под гривенной защитой – и беседовать! Это ж, князь, какое великое дело вы сотворили, позволив нам разговаривать!…

– Наш князь – он, да!… – запыхтел от гордости Гаврила, чувствуя свою приобщенность к княжеским чудесным способностям.

– А вот мне это что-то не очень нравится, – задумчиво сообщил Олег.

Лыцарство охватила некоторая оторопь. Князь публично выразил недовольство. Возникла напряженная пауза, которую после посмел прервать Гаврила. Воевода княжеский все-таки!

– Вам, князь-батюшка, досадна наша болтовня? – несмело предположил он.

– Что? – не сразу понял Олег, занятый своими мыслями. – А, разговоры? Да нет, разговаривайте, конечно. Тем более что именно разговор ваш и навел меня на некоторые сомнения. Аркадий Викторович! – окликнул он нашего впередсмотрящего и впередведущего. – Вы уверены, что мы туда идем, куда надо?

– Э-э… – смущенно протянул тот. – Вроде да… Но как же я, мой юный друг, могу быть в этом уверен? Ведь я только во сне видел…

– Я и не обвиняю вас ни в чем, – мягко утешил его Олег. – Но мне не нравится, что вулкан, который поначалу был у нас сзади, теперь оказался справа. А еще чуть-чуть и он окажется прямо перед нами. Такое бывает в одном случае: если путники, заблудившись, начинают ходить кругами.

Аркадий Викторович некоторое время тупо пялился на местную Фудзияму, которая, действительно, неизвестно почему, но оказалась у нас почти прямо по курсу. Потом сел на песок, обхватил голову руками и горестно пробормотал:

– Ну как же так?…

– Что, сбился, Аркадий? – озабоченно посочувствовал Гаврила, присаживаясь на корточки рядышком с ним.

– И что ж теперь? – разочарованно поинтересовался Клементий. – Или снова на нашу потайку возвращаться будем?

– Вы ведь, на самом деле, не знаете маршрута, которым надо идти? – спросил Олег участливо, тоже присаживаясь рядом с Аркадием Викторовичем.

– Ну там, во сне, мы ведь не шли… – уныло покачал головой тот. – Я же объяснял, молодой человек… Ехали, летели – называйте как хотите! Уж потом, когда из машин вышли – тут я точно запомнил. И море, и скалы, и бухточку…

– Но не дорогу к ним, – кивнул Олег. – Логично.

– Похоже,

тебя не пугает открывшаяся перспектива? – язвительно спросила я. – То, что мы, оказывается, путешествовали в никуда? Без ясной и четкой цели?

– Цель, как раз, у нас и ясная, и четкая. Бухточка на побережье. А раз так, то остается одно: выйти к морю и идти вдоль берега. До тех пор пока не увидим искомой бухточки.

– И ты знаешь в какой стороне у нас море?

– Я знаю! – резво поднялся Гаврила. – Вон, видите тот лесок?

– Лесок? – с сомнением переспросила я, глядя в указанном направлении. – Ты имеешь в виду ту серую полоску?

– Ну да. Высохший лес. За ним холмы. А потом, почти сразу, – уже скалы морские! И не так чтобы очень далеко – сегодня к вечеру дойти можно!

Это обнадеживало. Маршрут вновь определился, настроение у нашей компании поднялось, и караван снова бодро тронулся в путь. Только уже немного в другую сторону и в ином порядке.

Первым теперь шел Гаврила со своей продуктовой тележкой.

За ним следовал Аркадий Викторович с тележкой, груженой семеновым телом, по которому все пытался взобраться семенов спир – по-прежнему тщетно. Аркадий Викторович шагал уже не столь бодро как поначалу, но и духом особенно не пал. Он все равно сознавал себя одним из самых ценных членов команды – единственным человеком, который был способен найти конечную точку нашего маршрута.

Следом двигались мы с Олегом, а рядышком, но чуть позади, уважительно приотстав – Клементий.

Замыкал шествие Матвей с почти пустой тележкой. После пира, устроенного в потайке Оболевых, наши запасы изрядно сократились.

– Княгиня, – нарушил молчание Матвей. – А не устали ваши ножки? Второй день без отдыху! Может присядете ко мне – все одно я налегке!

– Спасибо, Акинфович, – с чувством отозвалась я, и не медля ни минуты, взобралась на его тележку. – Как устанешь, скажи! Я опять пойду пешком.

– А я как устану, так Клементию отдам везти, – засмеялся Матвей. – Чего ему без дела идти?

– И то верно, – согласилась я. – Как вы, Клементий, не против что мы без вас все решили?

– Да конечно, княгиня, за честь почту, – откликнулся он. – За большое доверие!

И голос у него был, по-моему, довольно искренним.

***

До гряды невысоких холмов мы добрались еще засветло.

– А потаек здесь нет? – спросил Олег у Гаврилы. – Где б можно было нам заночевать?

– Не встречал, – с сожалением ответил тот. – Я и был-то в этих краях только раз. Гиблое место… Сюда смогла как-то дотечь река подземного огня из горы Вулкан. Мы скоро переходить ее будем. Теперь-то уже она не страшная, огонь камнем обернулся. Но тогда, четыре года назад, река та огненная пожгла здесь все что можно!